Введение

На территории северо-востока Европейской России традиционно проживали представители разных культур. Среди них особое место занимали русские, удмурты, марийцы и татары. По данным статистики в Вятской губернии проживало 2329439 (77,9% от общего числа населения) русских, 139215 (5%) марийцев, 355651 (12%) удмурт, 115518 (3,8%) татар[1]. Причем русский народ проник на эти территории позже всех остальных этносов. Тема заселения русскими людьми Южной Вятки является неисследованной и представляет большой научный интерес как в плане уточнения общероссийских миграционных процессов, так и накопления научных знаний в области местного краеведения.

Территориальные рамки обусловлены границами Яранского и Уржумского уездов Вятской губернии, расположенных в ее юго-западной и южной частях, по течению рек Пижма и Вятка.

Тема заселения русскими людьми Южной Вятки крайне слабо освещена источниками и научными трудами. Основной пласт материалов относится к советскому и современному периоду и затрагивает общие вопросы проникновения русских людей на юг Вятки. Можно сделать вывод, что тема изучена недостаточно и представляет значительный научный интерес.

Глава I. Первоначальные сведения о русском заселении Южной Вятки

Южная Вятка представляет собой обширное пространство, включающее в себя территории бывших Яранского и Уржумского уездов Вятской губернии. Ныне это территории Санчурского, Тужинского, Кикнурского, Советского, Пижанского, Яранского, Лебяжского и Уржумского районов Кировской области. В древности, до заселения края русскими людьми, на данных территориях происходили масштабные исторические процессы - сменяя друг друга возникали археологические культуры, проходили процессы этногенеза. До образования губернии южная граница Вятского края проходила приблизительно по притокам Вятки Вое и Пижме. Территории Южной Вятки находились в пределах Казанского края. К моменту появления на Южной Вятке русского человека край был под контролем племен луговых марийцев, находившихся на стадии патриархально-родового строя. Сегодня доказано, что этногенез марийцев не происходил на данных территориях - они являлись пришлым населением вытеснившим обитавших на этих территориях удмуртов. Историк А. Вештомов, давая описание автохтонным народам Вятской губернии, так характеризует марийцев: «Черемиса (марийцы) - древние соседи вотяков (удмуртов) жившие издавна от них к югу. Предков их греческий историк Геродот назвал меланхленами. ...немалая их часть... расселилась к северу в западной стороне р. Вятки по рекам Кокшага и Пижма...»[21].

Вопрос о заселении русскими территории Южной Вятки, как и вопрос о заселении Вятской губернии в целом, дискуссионен и до конца не исследован. Во многом это обусловлено отсутствием достоверных источников и предвзятостью (сегодня выраженной в стремлении к удревнению истории) некоторых исследователей. Русских влекла в Приуралье пушнина (соболя, белки, куницы) и наличие свободных земель. Первыми в Северном Приуралье появились новгородцы, они обложили данью Пермь, Печору, Югру и завязали с ними торговые отношения. С XII в. на Европейском северо-востоке возникли первые русские укрепленные погосты - опорные пункты для систематического сбора дани, а также ремесленные, торговые и административные центры Древней Руси[22].

По мнению ряда исследователей, русские поселенцы впервые проникают в бассейн р. Вятки в XI- XIIв. Описание этого процесса содержится в одном из ранних письменных источников - «Повести о стране Вятской». Данный источник длительное время подвергался серьезной критике со стороны ряда историков: А.С. Верещагина, А.А. Спицына, П.Н. Луппова и других. Однако сегодня с накоплением массового археологического материала, скрупулезно собираемого и анализируемого в последние тридцать лет отрядами экспедиции Удмуртского университета под руководством Л.Д. Макарова, ситуация прояснилась и достоверность некоторых сюжетов «Повести...» научно подтверждена. К тому же, как отмечает ижевский археолог Л.Д. Макаров: «сведения «Повести...» остаются, к сожалению, единственным письменным доказательством раннего начала колонизации »[23].

В вышеупомянутой «Повести...» говорится о походе двух новгородских отрядов из городка в низовьях р. Камы на Среднюю Вятку. Один из них пробрался по волокам с Камы в верховья реки Чепцы и основал там, на месте удмуртского поселения, город Никулицын. Второй отряд новгородцев «внидоша по устие Вятки реки и идоша по ней вверх до Черемисских жилищ и дошедшее до Какшарова городка обладаема Черемисою... и начаша ко граду приступа™, и в другий день от града того жители побежаху, инии же граду врата отвориша... . И тако Божиею памощию той Какшаров град взяша и обладаша, и те Новгородцы распространишася и начаша житии на всей Вятской стране и посылаху от себе до уведен и я вверх по Вятке реке места усматривающее» [24]. Значительно позднее описания этого события автор «Повести...» сообщает, что ныне Кокшаров называется Котельнич. Длительное время данная точка зрения в исторической науке преобладала.

Однако археолог Л .Д. Макаров выдвинул теорию о том, что Кокшаров не имеет к городу Котел ьн и чу никакого отношения и находится на Южной Вятке. В своей теории он отмечает, что в окрестностях Котельнича отсутствуют топонимы, созвучные Кокшарову; финно-угорские археологические находки начала II тыс. н. э. здесь единичны; само построение текста «Повести...» противоречит данному утверждению. Представляется, что составитель памятника почему-то связал два различных события. Это предположение тем более возможно, если учесть что «Повесть...», судя по дошедшим до нас спискам, возникает в законченном виде лишь в конце XVII - начале XVIII в.

Захват городка Кокшарова происходит в районах черемисского (марийского) расселения, северная граница которого в Х-ХШ вв. едва ли доходила до р. Пижма и верховий р. Ветлу га. По археологическим источникам марийские племена севернее Южной Вятки вообще почти не заходили, таким образом, древнемарийское присутствие в Котельниче остается недоказанным. Показательно, что именно на территории Яранского уезда (особенно в современном Санчурском районе), к западу и югу от р. Пижмы, зафиксированы гидронимы Какша, Кокша, Кокшага, связь которых с Кокшаровым и Кокшарой более чем прозрачна.

Исходя из этих данных, Л.Д. Макаров считает, что под названием Кокшаров следует видеть Пижемское городище близь г. Советск (Кукарка) на Южной Вятке. Здесь вместе с финно-угорскими находками рубежа 1-Итыс. н.э. археологами найдены и немногочисленные славянские вещи, среди которых особенно важны наконечники боевых стрел, а так же ножи, фрагменты русских горшков и некоторые другие предметы [25]. Любопытно, что кукарский археолог А.С. Лебедев, исследовавший городище, указывает на находки на нем железных крестов которые местные жители связывали с русско-марийскими битвами. Так, предания о битвах существуют в селе Жерновогорском, недалеко от городища, где есть часовня, под которой находятся кости марийцев и русских. В самой Кукарке тоже есть часовня на берегу реки при впадении Кукарки в Пижму, построенная, по преданию, на месте битвы русских с марийцами. Проанализировав эти легенды, А.С. Лебедев пришел к выводу, что на Пижемском городище «мог быть уже в эпоху русской колонизации бой русских с инородцами»[26]. Ктому же существовали легенды о расположении на городище культового места марийцев-язычников, что подчеркивает важность данного памятника. Вниз по течению р. Вятки и в среднем течении р. Пижмы в последние годы выявлены древнерусские памятники XII- начала XVв., что позволяет Л.Д. Макарову говорить о существовании на Южной Вятке русского населения, возможно объединенного в особую (Макаров называет ее Пижемской) волость. Центром ее стал летописный Кокшаров, а значит, и Пижемское городище[27].

Памятники, выявленные по правобережью нижнего течения р. Вятки, тянутся прерывистой цепочкой вплоть до ее устья. Это: Лебяжское городище, где собраны мелкие обломки стенок предположительно славянских сосудов; поселение Мысы IV, открытое В.В. Ванниковым, с обнаруженной на нем в ходе раскопок древнерусской керамикой и найденной неподалеку бронзовой подвеской с изображением птиц, обращенных к «древу жизни»; на территории Уржумского кремля так же найдена древнерусская посуда. Вне всякого сомнения, обнаружение новых славяно-русских памятников на Южной Вятке еще впереди[28].

На данных территориях лучше всего исследовано среднее течение Пижмы, где открыто 8 селищ и 2 могильника древнерусского времени. Оба кладбища - явление по-своему уникальное. Особенно выделяется чрезвычайной архаичностью погребального обряда могильник на Еманаевском городище VII—X вв., раскопанный Н.А. Лещинской. Изучение данного могильника показало, что он отражает тот период славянской колонизации Южной Вятки, когда происходит переход от языческих верований к православию, т. е. конец XII—XIII вв.

Обнаруженная на среднепижемских памятниках древнерусская посуда отличается от найденной на средней Вятке тем, что почти не содержит в примеси толченых раковин и органики, что свидетельствует о неучастии автохтонного финно-угорского населения в жизни данных русских поселений. По мнению Л.Д. Макарова, это объясняется слабой заселенностью Южной Вятки в бассейне р. Пижмы: все попытки выявить здесь древности моложе рубежа XI—XII вв. оказались тщетными. По-видимому, древние удмурты постепенно покидали эту территорию из боязни подвергнуться марийским нападениям, а марийцы появлялись здесь лишь эпизодически. В это практически пустующее пространство на Южной Вятке, в этот межэтнический вакуум и вклинились выходцы из Древней Руси, заложив начало складывания здесь особой, Пижемской волости. Русское население Пижемской волости продержалось на местах своего проживания вплоть до середины XV в., когда под воздействием агрессивной политики казанских ханов вынуждено было покинуть Южную Вятку[29].

Археологические источники показывают, что заселение русскими людьми Южной Вятки началось в XII в. Однако этот процесс нельзя считать началом масштабной колонизации. Заселялась только небольшая северная часть Южной Вятки, количество поселений на ней было малочисленным, и русские вскоре покинули эти территории, прервав тем самым процесс заселения. Кроме того, выделение археологом /1.Д. Макаровым особой Пижемской волости нуждается в дальнейшем уточнении на основе археологических и этнографических данных. Сам автор этой теории не считает вопрос окончательно решенным и относит его к разряду проблемных[30].

Глава II. Начало массового заселения русскими людьми юга Вятки

§ 1. Заселение территорий Яранского уезда

Обстоятельства заселения русскими территории Яранскогоуезда можно реконструировать, используя сведения подворных описей XIX в. и некоторые историко-этнографические сведения: предания, легенды, особенности языка, записки учёных-этнографов и археологические материалы.

В населении уезда следует рассмотреть две стороны: его этнический состав и время появления здесь отдельных групп населения. Народы, населявшие уезд к XIX—XX вв., это русские и марийцы. Очевидно, что эти народы принадлежат к различным по времени категориям поселенцев.

Древнейшим населением на большей части уезда до и после покорения Казани были марийцы. Они владели присанчурскими пограничными волостями, жили на территории Яранска, вокруг Кукарки. В небольшом числе, в 4-5 поселениях, жили удмурты, которые попали сюда, видимо, из соседнего Уржумского уезда, где, по преданиям, у них был город и «царь». Ранее на пограничных с городом Сан чуреком южных волостях жили, вероятно, татары. Были ли это настоящие татары, болгары или же исламизированные марийцы - сказатьтрудно (по состоянию на 1892 г. татар в уезде было всего 20 человек[31]).

В основе дальнейшего изложения материала лежит рукопись неизвестного автора «Заселение русскими Яранскогоуезда» [32]. Автор отмечает, что в ходе подворной переписи XIX в. была собрана информация о 1714 поселениях. На самый ранний период - ХУ-ХУ1 в. приходится всего 48 поселений. В последующие века численность поселений резко увеличивается. Эти данные показывают, что Яранский уезд по заселенности принадлежит к новым - 2/3 его поселений основаны уже в XIX в.

Западная часть Яранского уезда заселена относительно недавно, а восточная (кукарская) часть - давно, но обе - переселенцами из северо-вятских уездов (Вятского, Орловского и Котельничского). Волости, окружающие города Санчурск и Яранск, населены давно и, как правило, выходцами из центральной России. Волости вокруг Кукарки населены как переселенцами из северо-вятских уездов, так и переселенцами из Центральной России.

Основной причиной колонизации Яранского уезда русскими людьми послужило наличие охотничьих угодий и обширная незаселенная территория. Значительную роль в расселении играло и плодородие почвы, а может быть, и близость городов.

Временем активного заселения Яранского уезда русскими людьми можно считать вторую половину XVI в. Одной из причин масштабной колонизации явились походы Ивана Грозного на Казань и, как следствие, ослабление влияния казанских татар в Южной Вятке. Однако в Царёвосанчурске существуют предания, указывающие на то, что первые русские жили здесь задолго до покорения Казани и жили по-военному, «как казаки». Эти русские умели обороняться от татар, мирно уживались с марийцами, и, живя среди автохтонных финно-угров, могли совершать грабительские рейды на Русь.

Тем не менее, массовое заселение Яранского уезда, как уже отмечалось, начинается вместе с первыми походами Ивана Грозного на Казань. Русские поселенцы получают легальную опору и поддержку власти: мимо Санчурска пролегла в Казань дорога - т. н. «ратная тропа». Вопрос о времени возникновения этой дороги дискуссионен. Есть точка зрения, что возникновение ратной тропы нужно связывать с походами Ивана Грозного на Казань 1547-1552 гг. Легенды рассказывают, что при царе Иване Грозном по этой тропе проходили из Москвы через Кострому на Казань войска, от чего она и получила такое название. Есть основания полагать, что данная дорога действительно имела место быть. В местах еще заросших лесом дорога сохранилась до сих пор - хорошо заметны выбоины от колес телеги или пушки на поворотах. На речках были настланы мосты, дубовые колоды которых сохраняют следы конских подков. На этой дороге были найдены различные предметы старины - серебряная подкова, металлические пуговицы, старый замок и т. п. Недалеко от деревни Большая Килимарь в XIX в. была обнаружена огромная сосна с винтообразно перекрученным стволом, которую местные жители называли царской, так как под ней якобы отдыхал сам Иван Грозный. На ней, по легендам, было выцарапано изображение сабли, и надпись о времени прохода здесь войск. Походу Ивана Грозного приписывают также происхождение нескольких естественных холмов вдоль дороги, в частности т. н. «Галицкого кургана». Легенды имеют определенное рациональное зерно-по ратной тропе вполне мог проходить один из русских отрядов идущих на Казань[33]. С другой точки зрения, образование этой дороги можно отнести к временам подавления марийских бунтов в 1582-1584 гг. при сыне Грозного Федоре.

Так или иначе, но во второй половине XVI в. через территории Яранского уезда действительно начали проходить военные отряды, попутно ликвидируя банды местных разбойников. Все это облегчило жизнь русского населения и способствовало активизации колонизации. Как отмечал историк С.Ф. Платонов: «Завоевание Казани имело громадное значение для народной жизни. Казанская татарская орда связала под своей властью в одно сильное целое сложный инородческий мир: мордву, черемису, чувашей, вотяков, башкир. Черемисы за Волгой, на р. Унже и Ветлуге, и мордва за Окой задерживали колонизационное движение Руси на восток.... После взятия Казани,... в разных пунктах инородческого Поволжья были поставлены укреплённые города как опора русской власти и русского поселения. Народная масса потянулась, не медля, на богатые земли Поволжья и в лесные районы среднего Урала. Громадные пространства ценных земель были замирены московской властью и освоены народным трудом»[34]. Однако после смерти Ивана Грозного в 1584 г. марийские и татарские феодалы воспряли духом и вновь поднялись против русского правительства. Началась так называемая «Черемисская война» шедшая до 1591 г. и несколько замедлившая колонизацию. Это было сложное движение, так как наряду с мятежными феодалами-сепаратистами поднялись недовольные политикой властей крестьяне [35]. Было очевидно, что обширный край, каковым была Южная Вятка, удалённый от ближайших русских областей лесами и реками, требовал самостоятельной администрации. После подавления бунтов, правительство решило основать на территории Яранского уезда города, и вокруг них вскоре выросли многочисленные поселения крестьян, принадлежавших помещикам, и крестьян, записывавшихся за царем (удельные). 48 известных поселений этой эпохи по волостям располагались неравномерно. Волости с наибольшим количеством старинных поселений расположены вокруг городов Яранска, Санчурска и Кукарки[36].

История возникновения крупнейших колонизационных центров Яранского уезда связана с продвижением границ Российского государства на восток вследствие взятия Казани. Для закрепления достигнутых успехов и защиты новых северо-восточных границ России в последней трети XVI в. здесь был выстроен ряд небольших городков-крепостей. Подчеркивая особый статус таких городов, археолог А.А. Спицын отмечает: «В продолжение почти всего XVII в. в эти города были назначаемы особые воеводы с военной силою, тогда как в других вятских городах небыло ни одного стрельца, и несколько городов подчинялись одному воеводе»[37]. Именно в это время и возник в западной части Южной Вятки город Санчурск. Царёвосанчурск, Шаньчурск вероятно играл важную роль в истории марийцев еще до прибытия русских, до памятной им эпохи похода на Казань Ивана Грозного: недаром вся западная половина коренного населения уезда звала себя «шанцара-морэ». Шанцара, по преданию, была царица местного народа и жила в Санчурске. Это и многие другие предания показывают, что Санчурск издревле был центральным пунктом той местности. Возможно, что здесь был татаро-черемисский городок. Само русское название наводит на эту мысль. Известно два города Кокшайск и Царёвококшайск (ныне Йошкар-Ола). Последний противопоставляется первому - тот ранний, этот более поздний, поставленный в одно время с Сан чуреком. Первому и второму добавлено в название «Царёв», вероятно, чтобы составить представление о новом городе - царском, русском, не финно-угорском. Вокруг Санчурска при земляных работах зачастую находят марийские предметы, например в селе Смета ни не [38]. Важно отметить, что на ряду с марийцами вокруг Санчурска жили татары. Об этом так же свидетельствует много преданий. Судя по топонимам, татары жили в д. Городище Успенской волости[39].

Таким образом, если татары составляли значительную часть населения около Санчурска, то вполне вероятно и подчинение им марийцев. Тогда предания о Санчурске как о центральном городе ясно объясняются, без учёта марийских «князей» и «царей». Возможно, в Санчурске жили подвластные им, дружественные Казани мурзы или князья, владевшие покорёнными местными марийцами. Вместе с князьями селились здесь и простые татары. Это подтверждают предания в деревнях Малощегловской волости. Но, видимо, власть татар не простиралась на середину (центр) уезда, кроме части Малошалайской вол., так как в остальных местностях преданий о татарах неизвестно. И даже наоборот, предания говорят о том, что марийцы были вытеснены из-под Казани пришельцами «турками, кем ли...» (т. е. видимо татарами) в Яранский уезд, но «здесь зажили спокойно», о подчинении татарам не упоминается[40]. Русский город-крепость Царевосанчурск возник здесь в 1584 г. по указу Бориса Годунова. Об основании Санчурска есть и документальное свидетельство. В так называемой «Разрядной книге 1475-1598 годов» есть упоминание этого города. В этом же источнике упоминается князь Григорий Осипович Засекин, воевода большого полка крепости, руководивший постройкой Санчурска. Солдаты и привлеченное к работам местное население за короткое время возвели мощные земляные укрепления. На берегу р. Большой Кокшаги был построен из дубового и соснового леса деревянный кремль. По углам стен находились башни с бойницами. Вокруг крепости, в глубине лесов и по берегам Большой Кокшаги были построены сторожевые вышки и поставлены заставы. Соседние с крепостью территории передавались русским помещикам, воеводам, купцам и заселялись крепостными крестьянами из соседних районов и центральных губерний России[41].

Основание города Яранска связывается профессором А.В. Эммаусским также с татаро-марийским восстанием 1584-1591 гг. Тогда, по словам шведского посла в Москве Петра Петрея, несколько раз приезжавшего в Россию в начале XVII в. и оставившего свои записки, соседями вятчан были марийцы, «которые часто нападают на них с огнем и мечом и приносят домой много добычи [42]», русское правительство решило закрепить за собой марийские земли путем строительства новых городов.

С этой целью около 1591 г. и был построен город Яранск. Местом для закладки крепости русская военная дружина избрала высокий холм на правобережье р. Ярани (отсюда и название города), окруженный с севера и запада водой, с юга - оврагом и с востока - бором. Согласно марийским легендам до постройки г. Яранска здесь находилось некое марийское поселение, на месте которого и возник русский город[43].

Город имел серьезные фортификационные и административные сооружения. Двойные дубовые стены с внутренней земляной засыпкой окружали соборную крепость, церковь, двор воеводы, съезжую избу (канцелярию воеводы) и другие служебные постройки. По углам крепости возвышались башни с бойницами. К началу XVII в. в западном направлении от крепости, на берегу р. Ярани возникла стрелецкая слобода, которую заселил воинский гарнизон. С юга расположился посад, населенный ремесленниками, торговыми людьми, городской беднотой. Посад был укреплен частоколом и имел не менее двух ворот: «верхние» и «передние», запиравшиеся на ночь на замок[44]. В полукилометре от южных ворот, через овраг, был основан мужской Вознесенский монастырь, имевший 32 двора крепостных крестьян. В Яранске на случай новых волнений марийцев находился внушительный гарнизон: в 1630 г. общее число войск составляло около 250 человек, что было вчетверо больше количества всех посадских людей Яранска[45]. Таким образом, русские поселенцы получили серьезный опорный пункт для дальнейшей колонизации Южной Вятки.

Слобода Кукарка как крепость и центр русской колонизации на Южной Вятке была основана в XVI в., судя по всему, почти одновременно с появлением таких русских крепостей, как Уржум и Яранск. Она состояла из нескольких дворов вокруг деревянной церкви, окруженных высоким частоколом и глубоким рвом. Одна марийская легенда связывает название Кукарка с именем легендарного марийского вождя: « Кукарка - это от Великого Карка. Великий Карка- это человек. А город там был деревянный. Великий Карка был руководителем марийцев»[46]. Вероятно, слобода была основана на месте марийского поселения. «Невдолге по взятии русскими Казани, - писал в 1851 г. местный священник Дмитрий Трапицын, - стали заселяться русскими эти места, так как местные черемиса раньше входили в состав Казанского ханства»[47]. Свое название Кукарка, возможно, получила от марийских слов Кук (или кугу - большой; и карга - ковш) или кар - селение. Кукарка и возникшее в самом конце XVI в. соседнее с ней село Жерновы Горы долгое время оставались единственными русскими поселениями в округе, которая в целом была заселена очень слабо. Воинственные марийцы неоднократно осаждали эти поселения[48]. Так возникли три основных центра колонизации Южной Вятки.

Остальные, более мелкие поселения Яранского уезда этого же периода группируются вокруг описанных выше центральных городов (Яранска, Кукарки, Санчурска). В восточной прикукарской части уезда поселения свободно размещаются по ее территории, в западной же преимущественно группируются вокруг городов. Поселения между этими областями располагаются на дорогах между ними и по пути из западных центров в Казань.

Наиболее древние русские поселения располагаются по главнейшим рекам Яранского уезда. В этом явлении важную роль играло то, что по рекам было легче, быстрее и безопаснее передвигаться. Отметим и географическое положение некоторых поселений как центральных пунктов, откуда можно было легко наблюдать за марийцами. Вероятно, что до их занятия русскими и у местного финно-угорского населения те же пункты могли играть столь же важную роль, если не как административные центры, то, как узлы торговых путей. Кроме того, сильное влияние оказали и топографические условия: именно возвышенное положение обеспечивало безопасность деревни и предохраняло посевы от вымерзаний. Второе общее топографическое условие - присутствие вблизи поселений удобных сенокосов и лесов[49].

Первыми русскими поселенцами в Яранском уезде были выходцы из Устюга, Вятки, Свияжска, средней России, Новгорода, Котельнича, Москвы, Орлова, Нолинска. Так же есть несколько поселений, основанных обрусевшими марийцами из Орловского уезда, и поселение удмуртов.

Более точные указания о социальном составе поселенцев можно дать лишь по Присанчурскому краю. Это были «помещичьи крестьяне», т. е., крестьяне, какими-либо обязательствами привлечённые на жалованные земли помещиками. Царёвосанчурск, в целом, это центр московских поселенцев в Яранском уезде. В пограничных с Кукаркой и Яранском волостях помещичьих крестьян нет, есть лишь удельные (откуда они пришли - неизвестно). Объясняется это довольно просто. Вероятно, под Санчурск пришли крестьяне одного помещика, из одной местности, под Яранском же собрались русские люди из самых разных мест. Таким образом, об общности происхождения переселенцев не может быть и речи. Значительную долю, вероятно, составляли и беглые холопы, люди, которым не хотелось лишний раз упоминать о бывшей родине[50].

Отношения русских крестьян с марийцами не всегда были мирными. Под Кукаркой русские поселенцы застали марийцев, не желавших уступать им свои земли без боя. Например, когда жители д. Завертной поселились на избранном месте, жившие рядом марийцы однажды напали на них и произошла битва. Согласно легендам, русские победили благодаря помощи св. Николая. Согласно другому преданию, из д. Водозерье марийцы уехали куда-то добровольно, после того как там стали селиться русские. Преданий о черемисах (марийцах) вообще много в этих ныне русских волостях.

Но не все марийцы так недоверчиво и враждебно относились к русским. Например, жившие в д. Богородская Поляна черемисы крестились и мирно жили рядом с русскими. Таких преданий особенно много было в Ильинской волости [51]. Существуют так же легенды об участии марийских отрядов во взятии Казани совместно с войском Ивана Грозного[52].

Отметим, что и русские не всегда действовали силой, напротив, гораздо чаще их продвижение вперед носило сугубо мирный характер. Марийцы вообще оказались народом сравнительно уступчивым в этом отношении, достаточно легко покидали свои места и уходили в леса к своим соплеменникам. По данным XVII в. можно судить, что марийцы жили так же в волостях: Водозёрекой, Кукарской, Петропавловской, Пижанской. Вообще, вся местность между рр. Ижем, Пижмой и Вяткой была ранее заселена марийцами - уже в XIX в. их там нет.

Кроме марийцев, русские поселенцы застали ещё удмуртов в двух пунктах: с. Колянур и на Вотском городище. Про первое преданий нет, о втором говорится, что вотяки ушли сами при появлении русских.

Таким образом, за исключением некоторых пунктов вся полоса Яранского уезда, заключающая в себе волости: Пачинскую, Зыковскую, Сердежскую, и Тожсолинекую, в XVI в. представляла собой территорию населенную марийским народом[53].

В XVII в. происходит прочное закрепление русских на территории Яранского уезда. Коренное финно-угорское население переселяется на окраины подальше от русских. Постепенно большинство марийцев переселяется на территорию современной республики Марий Эл, оставшиеся же в Я райском уезде частично ассимилируются. К этому времени можно говорить об окончании основного этапа колонизации Яранского уезда.

§ 2. Заселение территории Уржумского уезда

Уржумский уезд занимает обширную территорию на востоке Южной Вятки. Как и Яранский уезд до заселения русскими людьми он был местом обитания племен луговых марийцев. К сожалению серьезных источников по заселению уезда русскими людьми нет. Однако представляется, что колонизация данных территорий имела много сходных черт с колонизацией Яранского уезда и происходила в тот же исторический пери од-XVI в. Безусловно, центром заселения уезда стал город Уржум.

В условиях казанского ханства Уржум являлся одним из марийских племенных укрепленных центров и резиденцией марийских феодалов (князей), являвшихся вассалами казанского хана. Первое упоминание об Уржуме относится к временам так называемой «Черемисской войны» 1553- 1557 гг. После присоединения Казанского ханства к России некоторые татарские и марийские феодалы подняли мятеж против московского правительства, увлекли за собой значительную часть марийцев, преимущественно луговых, и пытались восстановить свою власть на территории бывшего Казанского ханства. В район восстания были высланы русские войска. Как сообщает летопись, «а война их была от Казани и по Каму, а от Волги на Ошит и за Оржум и под Вятъские волости, от Казани вверх по Каме 250 верст, а от Волги к Вятке поперег 200 верст, а ходили от Казани четыре недели»[54]. Это известие относится к 1554 г. Через два года, в 1556 г., «месяца Июня ходил и с Казани боярин Петр же Васильевич Морозов да с ним воевода Федор Игнатьевич Салтыков да дети боярские ис Казани и и с Свияжского города... за Арское, за Ошит и за Уржум и к Вятке» [55].

Уржум, упомянутый в этих сообщениях 1554-1556 гг., был марийским племенным городком, вошедшим в состав России после подавления восстания, и не стал еще русским городом. После смерти Ивана Грозного в 1584 г. марийские и татарские феодалы вновь подняли бунт. Подавлен он был в 1591 г. Как уже отмечалось, русское правительство поняло необходимость постройки русских городов на Южной Вятке. Уржум, как русский город-крепость, возник в 1584 г. на месте племенного городка марийцев и играл роль фортпоста на востоке Южной Вятки. Основание Уржума на месте марийского поселения подтверждает марийская легенда. Согласно ей первыми пришли на эти территории два марийца, которые искали землю. Одного звали Ур, другого - Жум. Они были язычниками и жили здесь некоторое время. Затем сюда стали прибывать русские, которые их, как марийцев, выжили[56]. Кроме того, существует масса других преданий указывающих на существование здесь племенного центра марийского народа. Став русским, Уржум получил статус пограничного города - в нем содержался сравнительно крупный отряд войск. В 1625 г. в Уржуме был расквартирован отряд в 350 человек (включая так же «солдат нового строя»), то есть больше, чем самих жителей в посаде[57]. Как и подобные города Яранского уезда, Уржум сыграл ведущую роль в деле заселения востока Южной Вятки. Именно с основания этого города и начался процесс колонизации территорий Уржумского уезда. Более подробные сведения о заселении позволят получить лишь полномасштабные археологические исследования русских поселений XVI в. в современных Лебяжском и Уржумском районах Кировской области.

§ 3. Особенности хозяйственной и духовной жизни русских поселенцев

Русское население, появившееся в бассейне р. Вятки, принесло с собой хозяйственный уклад, во многом сходный с хозяйственным укладом коренного населения. Основой экономической жизни региона было сельское хозяйство. Несмотря на господство малоплодородных почв, пашенное земледелие оставалось главной отраслью хозяйства вятчан. В некоторых районах сохранялась подсека. Господствовала паровая система в форме двуполья или трехполья. Ведущими зерновыми культурами были озимая рожь, пшеница и овес, возделывались также ячмень и гречиха, из кормовых - бобовые, из технических - конопля и лен. Важной отраслью хозяйства было скотоводство. Остеологический материал, обнаруженный в ходе раскопок, свидетельствует о выращивании крупного рогатого скота, свиней, лошадей и мелкого рогатого скота[58].

Видное место в хозяйстве занимали промыслы. Орудиями охоты являлись лук и стрелы, ловчие ямы и силки. О преобладании охоты на пушного зверя свидетельствуют находки костей бобра, медведя, куницы, зайца, волка. Географические особенности Южной Вятки предполагают и занятие рыболовством. При раскопках поселений было обнаружено значительное количество костей и чешуи различных видов рыб, а также орудия их лова - остроги, рыболовные крючки, грузила и поплавки от сетей, лодочные скобы[59]. Так, водные промыслы в окрестностях Кукарки, тянулись по Пижме - 20 верст, по Немде -15 верст, а по Вятке 10 верст[60].

Развитое ремесло во многом являлось основой развития городов Вятской земли. На ряде поселений зафиксированы следы ремесленной деятельности, в частности, металлургического, кузнечного, ювелирного, гончарного, косторезного, деревообрабатывающего, сапожного производства. Так, древозаготовки преобладали среди промыслов жителей Санчурска - древесину массово заготавливали и в пору половодья р. Большой Кокшаги сплавляли на Волгу[61]. В целом же хозяйство имело натуральный характер, торговые связи не выходили за рамки довольно тесного и узкого рынка, чему способствовала изоляция региона.

Составить представление о духовной культуре русского населения Южной Вятки по имеющимся материалам непросто. На юг Вятки шли люди, несшие с собой культуру и идеологию с мест прежнего своего обитания. Христианская религия не проникла еще в глубины сознания славян, по-прежнему остававшихся во многом язычниками. Включение в состав древнерусской народности язычников - балтов, скандинавов и особенно финно-угров еще более сдерживало восприятие новой религии. Поэтому на археологических памятниках Южной Вятки обнаруживаются изделия с традиционной языческой символикой, корнями уходящей в культуру как финно-угорского, так и славянского мира, и расчленить этнические истоки тех или иных изображений порой невозможно[62].

По мере удаления от главных центров Руси к окраинам процессы восприятия христианства язычниками все более замедляются, оно было вынужденно приспосабливаться к местным условиям, преобразуясь порой в весьма далекое от классического вида явление. Часть язычников бежит от христианизации на окраины Руси и за ее пределы. Казанский летописец отметил в этой связи «ростовскую чернь, забежавши та от крещения русскаго в болгарских жил и щах» [63]. Вероятно, что часть язычников бежала в отдаленную Пижемскую волость на Южной Вятке. Это ярко видно по материалам погребальной обрядности. Показательными являются материалы Еманаевского могильника, расположенного в среднем течении р. Пижмы на одноименном городище VI11—XIII вв. Здесь выявлено 73 могильные ямы обычных размеров, глубиной 23-94 см. Необычно расположение погребений в плане в виде веера: могилы расходятся от пустой погребальной площадки в разные стороны, соответственно меняя ориентацию. Похожая ситуация отмечена в Новгородской земле, где погребения грунтовых могильников X—XII 1вв. располагались вокруг более ранней сопки и как бы огибали ее, меняя ориентацию[64]. Располагалось ли что- нибудь на пустой площадке или находилось за пределами раскопа - неизвестно. Во всяком случае, перед нами бесспорный отголосок язычества. Археолог Л.Д. Макаров допускает существование на этой площадке некого языческого храма, однако пока его следов не выявлено[65].

Подавляющее большинство захоронений (61) совершено по обряду трупоположения. Однако выявлено 7 ям с небольшим количеством мелких кальцинированных костей, свидетельствующих об обряде кремации. Кроме того, выявлено 4 могилы с неполной кремацией. Следов кремации на месте нет, очевидно, она совершалась где-то на стороне. В двух ямах каких-либо костей не выявлено, но принадлежность их к некрополю сомнений не вызывает. В засыпи одной из них обнаружен бронзовый дротовый браслет, слегка сплющенный с боков[66]. Вероятно, это могилы- кенотафы, т. е. условные захоронения умерших где-то на чужбине людей, тела которых не смогли доставить на родину. Здесь же были обнаружены захоронения двух черепов и двух умерших, лежавших с подогнутыми ногами, - вероятные могилы языческих волхвов. Между могил подобраны два фрагмента белоглиняной славянской керамики XII—Х1Увв. - признак языческого обычая битья посуды на кладбище[67].

Таким образом, погребения Еманаевского могильника характеризуют погребальный обряд русского населения в древнейший период колонизации бассейна р. Вятки, т. е. в домонгольское время. Большинство погребений отражают языческие верования поселенцев. Истоки описанного погребального обряда (ориентация в виде веера) рассматриваются в Новгородской земле и у вятичей[68].

Еще одним доказательством сильного влияния язычества на Южной Вятке являются многочисленные находки кремневых «громовых стрел» - орудий труда эпохи камня и бронзы и «чертовых пальцев» (бельме нито в), выявленные на всем протяжении Яранскогои Уржумского уездов. Еще в XIX в. считалось, что посредством «громовок» Илья-пророк убивает дьявола (явная калька с мечущего стрелы Перуна). Местные крестьяне использовали «громовки» в качестве лечебных средств и амулетов[69].

Надо полагать, что удаленное и во многом изолированное расположение Южной Вятки (даже по отношению к остальным вятским территориям) способствовало определенной консервации язычества. А сложившаяся веротерпимость со стороны каждого из проживавших здесь народов сдерживала достаточно агрессивные устремления со стороны православной церкви. Судя по всему, лишь после 1489 г. началось искоренение языческих традиций на Вятке, и только с XVI в. можно уверенно говорить о преобладании православного сознания у вятчан. Надо сказать, что предметов христианского культа здесь найдено больше, чем языческих предметов, причем почти все они обнаружены в городских центрах, тогда как сельские поселения оставались опорой дохристианских верований. К тому же сохранялась почти в неизменном виде языческая религия южно-вятских марийцев, имевших даже свои капища (Чимбулат на р. Немде).

Тем не менее, православие активно внедряется в повседневную жизнь вятчан. На Южной Вятке строятся церкви и часовни: Благовещанская церковь в Яранске, Троицкая деревянная церковь в Кукарке, часовня в Жерновогорье около Кукарки и т. д. Зафиксировано почитание общевятских и общерусских святых.

Таким образом, хозяйственная жизнь Южной Вятки слабо отличалась от хозяйственной жизни Вятского края в целом. Духовная же культура поражает своими особенностями, в частности сильным влиянием языческих верований.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Освоение русскими территорий Южной Вятки проходило в два этапа: первый - XII в., второй - XVI в. Первый этап проходил в условиях раздробленности Русского государства и имел стихийный характер: непривилегированные массы населения Древней Руси бежали на неосвоенные территории Приуралья вследствие разных причин, в том числе от христианизации, от княжеских усобиц, набегов кочевников и т. п. К этому периоду относится возникновение т. н. Пижемской волости на Южной Вятке. Безусловно, изложенный материал нельзя считать окончательным вариантом реконструкции истории Пижемской волости - ее границы еще должны быть уточнены и составлены более полные списки русских поселений этого времени.

Второй этап в заселении был обусловлен падением Казанского ханства и подавлением татаро¬марийских бунтов. Этап был в основном санкционирован центральными властями страны. По их приказу на Южной Вятке возникают опорные города-крепости - Яранск, Уржум, Санчурск и др., ставшие вскоре основными центрами колонизации Южной Вятки. Первые русские поселения располагались около этих крупных городов, под их защитой. С местным финно-угорским населением отношения были неоднозначными. В ранний период характерны военные столкновения и вытеснение силой автохтонного населения. Однако в дальнейшем отношения нормализуются и устанавливаются почти добрососедские отношения, что подтверждается наличием поселений со смешанным русско-марийским населением. Наиболее изученным является заселение Яранского уезда. Уржумский же уезд, в плане русской колонизации, изучен недостаточно. Во многом это объясняется отсутствием достоверных письменных источников и скудностью археологических.

Хозяйственная жизнь русских поселенцев Южной Вятки мало отличалась от общевятской. Хотя, учитывая лесной характер южно-вятских уездов, на раннем этапе, возможно, преобладали промыслы, связанные с деревообработкой и охотой на пушного зверя. Духовная культура (в частности, религиозные верования) имеют свои особенности. Необходимо отметить наличие на Южной Вятке сильного языческого влияния и элементов двоеверия в духовной жизни первых русских поселенцев.

История заселения Южной Вятки русскими людьми еще нуждается в более подробном уточнении. За неимением новых достоверных письменных свидетельств о колонизации края, важно максимально привлекать к освещению данной темы широкие пласты археологических и этнографических источников.