Учреждение удельной экспедиции приказов
(Высочайший указ от 5 апреля 1797 года)

Съ изданія учрежденія объ Императорской фамиліи 5-го апрѣля 1797 г. для содержанія членовъ ея образованы удѣльныя имѣнія, составленныя изъ государственныхъ владѣній, извѣстныхъ подъ именемъ дворцовыхъ. Для управленія этими имѣніями учреждены были департаментъ удѣловъ и подчиненныя ему удѣльныя экспедиціи при казенныхъ палатахъ въ тѣхъ губерніяхъ, гдѣ находятся таковыя имѣнія. Всѣхъ удѣльныхъ экспедицій открыто было 9, въ томъ числѣ и въ Вятской губерніи.

Изъ указа Правительствующаго Сената Вятскому губернскому правленію отъ 16 го ноября 1797 года видно, что удѣльныя экспедиціи открыты были въ губерніяхъ: С.-Петербургской, Московской, Орловской, Тамбовской, Костромской, Вятской, Архангельской, Смоленской и Казанской.

Въ члены экспедиціи назначены: совѣтникъ и два его товарища, изъ которыхъ одинъ въ тоже время исправлялъ и должность казначея. Предметами вѣдѣнія экспедиціи были лишь хозяйственныя дѣла удѣльныхъ крестьянъ; при чемъ yа нее возлагалось попеченіе о своевременномъ и бездоимочномъ платежѣ удѣльными крестьянами всѣхъ податей и объ исправномъ отправленіи всѣхъ повинностей. Крестьяне удѣльнаго вѣдомства платили точно такія же подушныя подати, какъ и помѣщичьи. Для внутренняго порядка сельскаго управленія учреждены на каждые 3000 душъ особые приказы, называвшіеся по главному селенію. Во всякомъ приказѣ было по одному приказному выборному (головѣ), по одному казенному и по одному приказному старостѣ и по одному сельскому писарю. Всѣ эти лица выбирались, въ присутствіи члена экспедиціи, на три года обществомъ изъ всѣхъ селъ и деревень, къ приказу приписанныхъ. Обязанности этихъ служащихъ были таковы: — приказный выборный, или голова, въ приказѣ, а сельскій и деревенскій въ селѣ и деревнѣ обязаны были:

1) обнародовать издаваемыя узаконенія, до поселянъ касающіяся;

2) толковать, вразумлять и научать, что до добронравія и пользы поселянъ относится и проч.

Жалованье эти выборные получали отъ общества, а именно: приказный выборный 20 руб., староста и писарь по 15 руб., сельскій же и деревенскій но 10 руб. Кромѣ того, на обществѣ состояла обязанность въ каждомъ приказѣ построить богадѣльни—одну для мужескаго, а другую для женскаго пола и въ этихъ богадѣльняхъ содержать престарѣлыхъ и увѣчныхъ, неимѣющихъ родственниковъ. Въ каждомъ приказѣ основана была больница и устроены запасные хлѣбные магазины. Сборомъ податей занимался казенный староста. На обязанность приказнаго старосты возложено было:

1) чинить расправу въ маловажныхъ между поселянами ссорахъ и искахъ и примирять ихъ;

2) имѣть опеку надъ вдовами и сиротами, равномѣрно надъ лѣнивыми и нерадивыми;

3) наблюдать, чтобы, на случай пожара, въ каждомъ селеніи было по нѣскольку крюковъ и лѣстницъ. Сверхъ обозначенныхъ лицъ выбирались еще: десятскіе — на каждые десять дворовъ по одному, срокомъ на мѣсяцъ и ктиторъ, или церковный староста, — на одинъ годъ.

Обязанность десятскаго состояла въ томъ, что онъ, въ случаѣ появленія какой либо особенной болѣзни, пли скотскаго надежа, или неизвѣстныхъ и подозрительныхъ людей и бѣглыхъ, долженъ былъ немедленно доносить о томъ приказу, а также наблюдать за чистотой и порядкомъ во всякомъ селѣ и деревнѣ и слѣдить за исправностію дорогъ и мостовъ.

Ктиторъ обязанъ былъ заботиться о благолѣпіи церкви и о сохраненіи ризницы и денежной церковной суммы.

Вятская удѣльная экспедиція, на равнѣ съ прочими, по ВЫСОЧАЙШЕМУ повелѣнію, состоявшемуся 29-го декабря того же года, подчинена была начальнику губерніи, вице-губернатору и казенной палатѣ.

Съ 30-го мая по ВЫСОЧАЙШЕМУ повелѣнію послѣдовало подчиненіе крестьянъ, приписныхъ къ казеннымъ горнымъ заводамъ Вятской, Пермской, Оренбургской, Казанской и Тобольской губерній, главному заводскому управленію, находившемуся въ Екатеринбургѣ.

ГОСУДАРЬ ИМПЕРАТОРЪ «Въ отвращеніе отягощенія, претерпѣваемаго жителями городовъ оть неумѣренности цѣнъ на всѣ вообще съѣстные припасы, не рѣдко оть корыстолюбія промышленниковъ и послабленія гражданскихъ правительствъ возвышающихся» именнымъ своимъ указомъ, состоявшимся 16-го іюня повелѣлъ предписать всѣмъ начальникамъ губерній, чтобы они, по окончаніи полевыхъ работъ, установили повсемѣстно означеннымъ припасамъ таксы и строго бы слѣдили зі продажей этихъ припасовъ по цѣнамъ, опредѣленнымъ въ сихъ таксахъ Составленная генеральная такса на всѣ съѣстные припасы по Вятской губерніи была обнародована и введена въ дѣйствіе съ 1 апрѣля 1798 г Такса эта представляетъ чрезвычайно интересный документъ тогдашняго времени.

---

Управление государственных крестьян
(Высочайший указ от 7 августа 1797 года)

Почти вслѣдъ за устройствомъ сельскаго управленія въ удѣльныхъ имѣніяхъ приступлено было къ измѣненію порядка сельскаго управленія государственныхъ крестьянъ. По ВЫСОЧАЙШЕМУ указу, состоявшемуся 7-го августа, изъ всѣхъ селеній казенныхъ крестьянъ Вятской губерніи составлены были волости, полагая въ каждой не болѣе 3000 душъ. Каждая волость называлась по главному селенію и въ немъ или въ другомъ болѣе удобномъ учреждалось волостное правленіе, состоявшее изъ волостнаго головы, старосты главнаго селенія и волостнаго писаря. Вр всякомъ селѣ или деревнѣ назначено быть старшинѣ и при десяти дворахъ одному десятскому.

Волостнаго голову и писаря избирали на два года всѣми селеніями, къ волости принадлежащими, изъ крестьянъ «добрыхъ поведеніемъ и примѣрныхъ въ хозяйствѣ, а паче въ земледѣліи и скотоводствѣ искусныхъ, дабы они собою могли другимъ примѣрь подавать».

Старосту селеніе избирало на одинъ годъ, а десятскихъ перемѣняло ежемѣсячно,соблюдая очереди.

На обязанность волостнаго правленія и въ особенности волостнаго головы и сельскихъ старостъ возлагалось:

1) обнародовать законы, касающіеся поселенія;

2) наставлять крестьянъ христіанскому смиренію и добронравію вообще;

3) исполнять предписаніе правилъ предосторожности въ случаѣ появленія прилипчивыхъ болѣзней и скотскихъ падежей;

4) наблюдать за мѣрами и вѣсами;

5) искоренять воровство, бродяжничество и корчемство;

6) производить сборъ подушныхъ съ крестьянъ денегъ и сдавать ихъ въ уѣздное казначейство;

7) чинить судъ и расправу по дѣламъ маловажнымъ;

8) имѣть попеченіе о вдовахъ и сиротахъ;

9) стараться объ улучшеніи сельскаго хозяйства и о заведеніи хлѣбныхъ магазиновъ на случай неурожая;

10) принимать мѣры къ тушенію пожаровъ;

11) слѣдить за исправностію дорогъ, мостовъ и перевозовъ

и наконецъ надзирать за дѣйствіями лицъ подчиненныхъ; волостному головѣ надзирать за сельскими старостами, старостамъ за десятскими.

Головы и старосты «обязаны въ отправленіи должности строго, но съ порядкомъ взыскивать, а безъ того снисходительно и дружески обходиться съ поселянами; всѣ просьбы ихъ терпѣливо принимать, быть за нихъ ходатаями и къ взяткамъ отнюдь не касаться; во колику они какъ за упущеніе своей должности, такъ и за удрученіе своихъ подчиненныхъ подвержены будутъ равному взысканію и по законамъ истязанію».

---

Война 1812 года. Пленные в Вятской губернии.

Въ 1812 году, когда Наполеонъ I, болѣе чѣмъ съ полумилліоннымъ войскомъ, состоявшимъ изъ разныхъ націй, вторгнулся въ предѣлы нашего отечества, ГОСУДАРЬ ИМПЕРАТОРЪ воззвалъ къ подданнымъ на защиту родной земли своей. Дворянство, духовенство и всѣ прочія сословія спѣшили исполнить волю обожаемаго Монарха. Въ Вятской губерніи съ чрезвычайной быстротой сдѣланы были всѣ распоряженія по созыву ополченія. Вывшій въ то время преосвященный Гедеонъ обратился къ духовенству ввѣренной ему епархіи, чтобы оно «наисильнѣйшимъ образомъ внушило прихожанамъ своимъ, дабы они, при нынѣшнемъ нападеніи па отечество наше опаснѣйшаго врага, стремящагося разрушить оное и въ конецъ истребить, не только, при всякомъ воздержаніи и цѣломудріи, неумолкно простирали теплыя молитвы свои къ Богу, единственному нашему защитнику и поборнику, но и, какъ по примѣру предковъ нашихъ, охотно желавшихъ биться до смерти за вѣру, за царя и за землю русскую, никому не сдаваться, всѣмъ умирать за одного, и изъявляющихъ себя въ готовности, для защиты отечества своего отъ напасти, продать женъ и дѣтей, такъ и по примѣру нынѣшнихъ обитателей московскихъ, изъ которыхъ дворяне пожертвовали отъ десяти человѣкъ—одного съ обмундированіемъ, а купцы деньгами до пяти милліоновъ, не щадили ни имѣнія, ни живота своего, немедленно бъ жертвовали, по крайней мѣрѣ, сообразно сему усердію московскихъ обитателей, и людьми и имѣніемъ».

По силѣ состоявшагося манифеста, къ образованію ополченія призваны были дворяне, духовенство, чиновники и канцелярскіе служители, мѣщане и крестьяне казеннаго вѣдомства. Дворяне должны были поставить на свой счетъ ополченцевъ изъ крѣпостныхъ крестьянъ и дворовыхъ людей; лица же духовнаго вѣдомства, чиновники и канцелярскіе служители въ эту службу принимались съ согласія своего непосредственнаго начальства, а мѣщане и крестьяне по приговорамъ обществъ. Для предварительныхъ распоряженій въ губернскомъ городѣ Вяткѣ открыто дворянское депутатское собраніе. Вятская губернія, по сбору ополченія, отнесена къ 3-му округу, въ составъ котораго, кромѣ ея, входили еще слѣдующія губерніи: Нижегородская, Казанская, Пензенская, Костромская и Симбирская. Начальникомъ этого округа ВЫСОЧАЙШЕ назначенъ генералъ-лейтенантъ графъ Петръ Александровичъ Толстой и, по предложенію его, съ Вятской губерніи, по примѣру прочихъ губерній, входящихъ въ районъ 3-го округа, собрано было сначала по 4 человѣка со 100 душъ крѣпостныхъ крестьянъ и дворовыхъ и заводскихъ людей, а потомъ еще по 2 человѣка, кромѣ «имѣющихъ поступить по приговорамъ обществъ и лицъ, добровольно изъявившихъ желаніе участвовать въ ополченіи». Графъ Толстой, принимая во вниманіе малочисленность дворянскихъ имѣній въ Вятской губерніи, съ которыхъ, по разсчисленіи, могло быть собрано только около 500 человѣкъ, предложилъ начальнику Казанскаго ополченія генералъ-маіору Булыгину принять въ свое распоряженіе и Вятское ополченіе. Въ оба раза собрано было съ помѣщиковъ, заводчиковъ и фабрикантовъ 733 пѣхотинца и 97 конныхъ. Кромѣ того въ составъ Вятскаго ополченія принято было 19 чиновниковъ и канцелярскихъ служителей, 38 человѣкъ духовнаго званія и 26 изъ мѣщанъ и крестьянъ казеннаго вѣдомства. Въ число добровольцевъ пожелалъ поступить священникъ села Кстининскаго Вятской округи Іоаннъ Зоновъ, а мелкопомѣстный помѣщикъ Сарапульскаго уѣзда Демгольцъ явился въ ополченіе съ пятью дворовыми людьми, одѣтыми и вооруженными на его иждивеніе. Въ ополченцы принимались отъ 17 до 45 лѣтъ, за исключеніемъ слабосильныхъ и низкорослыхъ (карловъ). Вмѣстѣ съ воинами принималась и самая одежда для нихъ, состоявшая изъ армяка сѣраго сукна, таковыхъ же шароваръ, кожаннаго ремня съ пряжкой вмѣсто кушака, кованныхъ патронташа и ранца и суконной шапки съ латуннымъ крестомъ, внизу коего изображенъ былъ вензель ГОСУДАРЯ ИМПЕРАТОРА. Оружіе пѣхотинца состояло изъ пики и ружья со штыкомъ, а коннаго — изъ пики, сабли и пистолета. Сборъ на ополченіе производился по 20 руб съ каждой ревизской души крѣпостныхъ, дворовыхъ и заводскихъ людей

Въ 1813 году дворовыхъ людей было въ городахъ Вятской губерніи 441 человѣкъ, въ томъ числѣ — въ Вяткѣ 201, въ Слободскомъ 16, Глазовѣ 9, Нолинскѣ 14, Уржумѣ 22, Малмыжѣ 1, Елабугѣ 48, Сарапулѣ 51, Орловѣ 33, Котельничѣ 4, Яранскѣ 22 и Царевосапчурскѣ 20. За нихъ владѣльцы внесли на ополченіе 8820 рублей. Въ уѣздахъ же крѣпостныхъ н дворовыхъ людей состояло 12053 человѣка, а именно: въ Вятскомъ уѣздѣ 137, Глазовскомъ 603, Нолинскомъ 99, Уржумскомъ 1517, Елабужскомъ 1555, Сарапульскомъ 955, Орловскомъ 10 и Яранскомъ 7177. Съ означеннаго количества на содержаніе ополченія и прочіе необходимые расходы поступило 241060 руб. Обмундированіе каждаго ополченца, съ необходимымъ нижнимъ бѣльемъ и теплой одеждой, обходилось въ 62 руб. 55 коп.

Въ августѣ мѣсяцѣ графъ Толстой, по сбору ратниковъ, посѣтилъ Вятскую губернію Вслѣдъ за нимъ ополченцы перваго сбора выступили въ Казанскую губернію и въ этомъ же году они двинуты были вмѣстѣ съ ополченіемъ Казанскимъ въ герцогство Варшавское. Во 2-й половинѣ 1813 года ополченіе распущено, къ 1 сентября добавочное, а въ ноябрѣ мѣсяцѣ и остальное. Что же касается до приношеній на ополченіе, то сумма ихъ простиралась до 72282 руб.; въ томъ числѣ одно духовенство Вятской епархіи пожертвовало 24327 руб. 68 коп. Кромѣ денежныхъ жертвованій поступило очень много оружія, хлѣба и серебряныхъ и золотыхъ вещей. Вообще же надобно сказать, что жители Вятской губерніи въ годину тяжкаго испытанія для Россіи показали себя истинными сынами отечества: для блага его они не жалѣли никакихъ средствъ

Во время компаніи 1812 г. для жительства плѣннымъ назначено было по первому разу только пять губерній: Вятская, Пермская, Оренбургская, Саратовская и Астраханская, а впослѣдствіи ихъ стали селить и въ другія губерніи. Содержаніе плѣннымъ давалось не равномѣрное, смотря по чинамъ; такъ генералу выдавалось по 3 руб. въ сутки, полковнику и подполковнику по 1 руб. 50 коп., маіору по 1 р., оберъ-офицеру по 50 к. и нижнимъ чинамъ по 5 коп.

Плѣнныхъ въ Вятскую губернію присылали партіями, начиная со второй половины 1812 г. По спискамъ, представленнымъ городнпчими, видно, что въ октябрѣ 1813 г. число плѣнныхъ въ губерніи простиралось до 1954 человѣкъ, въ томъ числѣ 54 офицера. А затѣмъ всѣхъ плѣнныхъ въ Вятской губерніи считалось до 5851 человѣка, въ числѣ ихъ находились: Французы, Итальянцы, Иллирійцы, Португальцы, Испанцы, Швейцарцы, Саксонцы, Поляки, Баварцы, Виртемберцы, Австрійцы и Пруссаки. Размѣщены были они по городамъ и находились подъ присмотромъ полиціи. Между плѣнными былъ и одинъ генералъ Вандомъ, проживавшій сначала въ Москвѣ, гдѣ его принимали въ лучшихъ домахъ; но когда объ этомъ слухъ дошелъ до ГОСУДАРЯ ИМПЕРАТОРА, то Ему благоугодно было замѣтить, что «Вандомъ, по своему неистовству и злобному праву, достоинъ презрѣнія во всей Европѣ, такъ какъ онъ даже и въ своей арміи былъ не только лишенъ начальства, но и отосланъ изъ арміи, а потому и сослать его въ Вятку, съ приказаніемъ слѣдить за его нравственностію и за тѣми, гдѣ онъ будетъ принятъ». Генералъ Вандомъ былъ присланъ въ январѣ 1814 г. Для лучшаго надзора за Вандономъ въ Вяткѣ помѣстили его въ одномъ домѣ сь городничимъ. Проживавшимъ въ Вятской губерніи плѣннымъ разрѣшено было искать заработковъ для улучшенія ихъ матеріальнаго быта; такъ знающіе фабричное и заводское дѣло помѣщены были на фабрики и заводы, другіе отданы въ услуженіе частнымъ лицамъ, а въ городѣ Сарапулѣ плѣнные Французы занимались, по добровольному согласію, земляною работой при сооруженіи каменной ограды вокругъ Воскресенскаго собора и при постройкѣ огромной колокольни Покровской церкви. Одному изъ плѣнныхъ Леонарду Мишель дозволено было, съ разрѣшенія Министра Народнаго Просвѣщенія, заниматься въ Вяткѣ преподаваніемъ наукъ. Всѣмъ военноплѣннымъ, по ВЫСОЧАЙШЕМУ повелѣнію, предлагали поступить въ русскую военную службу, но почти всѣ Французы отказались. Такъ, напр. 18 января 1813 года, Глазовскій земскій исправникъ доносилъ губернатору: «всѣмъ онымъ плѣннымъ, такъ какъ они природные Французы, объявивъ ВЫСОЧАЙШЕЕ ЕГО ИМПЕРАТОРСКАГО ВЕЛИЧЕСТВА повелѣніе о приглашеніи ихъ въ нашу военную службу, но они приняли сіе съ надменностью, отозвались презрительно, что россійская служба по дисциплинѣ и по числу жалованья имъ не нравится и потому никто желанія своего вступить въ оную не изъявилъ». Впрочемъ нѣкоторые плѣнные Италіянцы и Голландцы согласились принять русское подданство и вступить въ военную службу.

Въ концѣ октября 1813 года послѣдовало ВЫСОЧАЙШЕЕ распоряженіе объ освобожденіи всѣхъ находившихся въ губерніяхъ Баварцевъ, «по случаю соединенія съ нами Баварскаго Двора». По этому случаю въ Вятской губерніи освобождены были 45 офицеровъ и 181 нижнихъ чиновъ. Затѣмъ въ ноябрѣ и декабрѣ послѣдовательно были освобождены всѣ плѣнные, принадлежавшіе къ національностямъ, входящимъ въ составъ Рейнскаго союза. Многіе изъ плѣнныхъ, проживавшіе въ Вятской губерніи, не могли освоиться съ довольно суровымъ климатомъ ея и нашли въ ней себѣ могилу.

Въ 1814 году управляющій министерствомъ полиціи потребовалъ свѣдѣнія о количествѣ больныхъ и умершихъ плѣнныхъ. По собраннымъ даннымъ, начиная съ прибытія французовъ въ Вятскую губернію и до сентября 1814 года, больныхъ было 1516 человѣкъ, изъ которыхъ 623 умерло. Остальные или выздоровѣли, или «продолжали находиться въ слабомъ состояніи, хотя и годны къ отправкѣ домой».

По заключеніи мира сдѣлано было распоряженіе объ освобожденіи остальныхъ плѣнныхъ. Но въ началѣ 1815 г. вышло вновь ВЫСОЧАЙШЕЕ повелѣніе о томъ, чтобы плѣнные, находящіеся еще въ Россіи, были задержаны. Въ Вятской губерніи въ то время не оставалось уже ни одного плѣннаго. По задержанная въ Псковѣ партія плѣнныхъ Французовъ, препровождавшихся на родину, была отправлена въ Вятскую губернію, куда и прибыла въ сентябрѣ. Всѣ, пришедшіе въ этой партіи, плѣнные (122 нижнихъ чина и 15 офицеровъ) были оставлены въ Орловѣ. Впрочемъ, въ январѣ 1816 году и они получили свободу

---

Неповиновеніе помѣщичьихъ крестьянъ господамъ своимъ въ Яранскомъ уѣздѣ.

Въ сентябрѣ мѣсяцѣ того же 1834 года произошло возмущеніе помѣщичьихъ крестьянъ деревни Ахмановой Яранскаго уѣзда, потребовавшее учрежденія военно-судной коммисіи. Дѣло состояло въ слѣдующемъ: въ мартѣ мѣсяцѣ 1834 года крестьянинъ Кондратій Васильевъ, въ качествѣ уполномоченнаго отъ своихъ односельцевъ, подалъ въ Петербургъ на ВЫСОЧАЙШЕЕ ИМЯ прошеніе, въ которомъ прописывалъ, что крестьяне деревни Ахмановой, числомъ 355 душъ, прежде были во владѣніи Унжинскаго монастыря, а въ послѣдствіи поступили въ казенное вѣдомство, но, неизвѣстно на какомъ основаніи, завладѣли ими затѣмъ помѣщики, числомъ пять, причемъ Залѣсскому досталось 192 души, Дурново 84, Селиванову 34, Уланову 30 и Каверину 15. Помѣщики эти начали всячески притѣснять крестьянъ, которые, зная, что состоятъ подъ властію помѣщиковъ незаконно, обращались отъ всего общества къ исправнику съ просьбой о защитѣ, но результатомъ этой просьбы было «нещадное сѣченіе всѣхъ безъ изъятія, такъ что послѣ таковаго напраснаго и тиранскаго истязанія многіе крестьяне, бывъ повержены въ болѣзни, вылеживали мѣсяцевъ по шести, а одинъ и умеръ». Крестьяне подавали во всѣ судебныя инстанціи прошенія и наконецъ указомъ Правительствующаго Сената отъ 22 декабря 1828 года было предписано произвести изслѣдованіе о правахъ владѣнія крестьянами помѣщиковъ, отъ которыхъ никакихъ документовъ не представлено. Губернаторъ для повѣрки дѣйствія Яранскаго уѣзднаго суда по этому дѣлу, командировалъ совѣтника Шестакова, который нашелъ владѣніе помѣщиковъ Ахмановскими крестьянами бездокументнымъ, а потому незаконнымъ. Но затѣмъ по просьбѣ помѣщиковъ назначено было новое переслѣдованіе, послѣ котораго совѣтникъ Кулаковъ, пріѣхавъ въ деревню Силина, распорядился такимъ образомъ: «домы Силинскихъ крестьянъ приказалъ созваннымъ самимъ имъ разновотчиннымъ крестьянамъ разламывать, также казенные магазины, сараи, амбары и овины, сохи и бороны, что все такое и по днесь въ разстроенномъ положеніи, а крестьянамъ велѣлъ считаться, гдѣ хотятъ. Раззоренные до основанія, они должны были скрываться вмѣстѣ съ женами и малолѣтними дѣтьми въ лѣсахъ». Губернаторъ позволилъ имъ проживать въ другихъ деревняхъ, но не въ своихъ. Помѣщикъ Селивановъ, грозя своимъ крестьянамъ такою же участью, какая постигла Снлинскихъ, всѣми способами не допускаетъ ихъ до законнаго отыскиванія своей свободы. Въ заключеніе Кондратій Васильевъ проситъ: «отобрать крестьянъ деревни Ахмановки изъ владѣнія помѣщиковъ, возвратить прежняго ихъ уполномоченнаго Антона Сике- рина, сосланнаго въ Сибирь неизвѣстно за какое преступленіе, и какъ думаютъ за подачу только въ Петербургѣ прошенія отъ ихъ имени, освободить крестьянина Сырова, заключеннаго въ Иранскій тюремный замокъ за подачу въ уѣздый судъ прошенія о выдачѣ копіи съ рѣшенія сего послѣдняго».

Прошеніе крестьянина Васильева было препровождено къ губернатору и затребовано по всему этому дѣлу объясненіе. А по справкѣ въ губернскомъ правленіи оказалось слѣдующее. Еще въ 1811 году производилось въ Яранскомъ уѣздномъ судѣ дѣло «объ ищущихъ вольности крестьянъ помѣщика Залѣсскаго», которое затѣмъ въ Вятской гражданской палатѣ и рѣшено тѣмъ, чтобы крестьянъ этихъ оставить во владѣніи наслѣдниковъ Залѣсскаго, такъ какъ предки этихъ крестьянъ со 2-й ревизіи 1744 года записаны за помѣщиками. Въ 1828 г. дѣло это представлено было въ Правительствующій Сенатъ, откуда и обращено для исполненія рѣшенія гражданской палаты. Въ это же время уполномоченный отъ крестьянъ казенный крестьянинъ Барышниковъ, по жалобѣ помѣщицы Залѣсской, былъ преданъ суду за возмущеніе якобы крестьянъ, принадлежавшихъ ей и другимъ помѣщикамъ, къ неповиновенію и искательству свободы. Вмѣстѣ съ Барышниковымъ и нѣсколько другихъ крестьянъ въ концѣ концовъ получили строгое наказаніе. Съ 1828 по 1834 годъ никакого производства по дѣлу объ отыскиваемой крестьянами деревни Ахмановой вольности не было. А между тѣмъ въ 1833 году значительная часть этихъ крестьянъ была куплена генералъ-майоромъ Добрышинымъ, а другая часть поступила въ опеку. При вводѣ во владѣніе крестьяне оказали сопротивленіе и отказались отъ дачи подписокъ, почему и командированъ былъ совѣтникъ Сипягинъ. Началось примѣненіе сначала полицейскихъ мѣръ, затѣмъ вытребована была военная команда и въ концѣ концовъ наряжена военно-судная коммисія, которая и порѣшила десять человѣкъ подвергнуть телѣсному наказанію въ мѣстахъ жительства, прогнавъ сквозь строй въ 500 человѣкъ шпицрутенами. Губернаторъ смягчилъ нѣсколько присужденное наказаніе, для исполненія котораго и послана была изъ Вятки военная команда.

Указанное же въ выше приведенномъ прошеніи крестьянина Васильева раззореніе крестьянъ деревни Сплина, по объявленію губернскаго правленія, дѣйствительно произошло по слѣдующему случаю: въ 1829 г. нужно было привести въ исполненіе рѣшеніе Правительствующаго Сената по дѣлу о крестьянахъ Иранскаго уѣзда деревни Церковныхъ Поль и проч., отчужденныхъ изъ владѣнія разночинцевъ Балахонцовыхъ въ казенное вѣдомство. Согласно рѣшенію Сената, предложено было Балахонцовымъ получить за землю, на которой жили эти крестьяне, 10000 руб., каковую сумму назначили сами владѣльцы, а въ случаѣ несогласія на уступку этой земли, предписано было выселить съ нея крестьянъ до 1830 года на назначенныя имъ казною земли. Балахонцовы отказались уступить землю казнѣ, а потому пришлось крестьянамъ переселяться; но они оказали при этомъ неповиновеніе, результатомъ котораго и было описанное въ прошеніи Васильева раззорѣніе ихъ жительствъ совѣтникомъ Кулаковымъ, который въ концѣ концовъ «отошедшихъ изъ владѣнія разночинцевъ Балахонцовыхъ крестьянъ убѣдилъ къ немедленному переселенію на новыя мѣста, казенною палатою имъ назначенныя, въ чемъ и даны отъ нихъ подписки, а главныхъ зачинщиковъ возмущенія предалъ законному сужденію Яранскаго уѣзднаго суда».

---

Волненіе крестьянъ помѣщицы Дурново.

27 іюня 1845 года Яранскій земскій исправникъ донесъ губернатору Середѣ, во время его объѣзда Яранскаго уѣзда, о бунтѣ крестьянъ дѣйствительной статской совѣтницы Дурново. Прибывшій на мѣсто происшествія губернаторъ нашелъ вотчину спокойной и въ повиновеніи вотчинному начальству. Поводомъ же къ донесенію объ отрытомъ бунтѣ послужила громадная мірская сходка безъ разрѣшенія управляющаго имѣніемъ. Грубое обращеніе послѣдняго съ крестьянами, безпричинныя наказанія и произвольные аресты, отягощеніе барщиной, развратное поведеніе родственниковъ управляющаго Аленева, и, наконецъ, убійство крестьянки, совершенное въ конторѣ однимъ изъ внуковъ его—заставило вотчину, почти въ полномъ составѣ, обратиться съ жалобой къ помѣщицѣ на Аленева. Въ жалобѣ этой, изложенной на 22 листахъ, съ приложеніемъ 1060 рукъ, крестьяне указывали на чрезмѣрное обремененіе денежными поборами, самовольно налагаемыми управляющимъ. Кромѣ установленнаго оброка съ вотчины взималась подать за 500 душъ сверхъ ревизскихъ, съ 1845 г. положено было брать съ каждой души по 5 руб., якобы на покупку земли, на что не было согласія міра, собственники мельницъ облагались отъ 20 — 25 р. за помолъ, тогда какъ за цѣлый годъ не вымалывалось на эту сумму; въ промежутокъ времени съ 1840—1845 г. ежегодно созывались Аленевымъ сходы, на которыхъ проданы крестьянамъ за 1770 руб. липовыя деревья для снятія мочальнаго луба п потомъ за пользованіе тѣми же деревьями бралась каждый разъ особая плата. За исходатайствованіе права рубить лѣсъ въ казенной дачѣ крестьяне взносили «немалое количество денегъ», хотя крестьянъ никогда не допускали въ лѣса и штрафовали за каждую порубку; за право вступить въ бракъ полагалось отъ 25—50 руб.; бѣднѣйшіе изъ крестьянъ, которымъ не подъ силу было вносить такую сумму, оставались одинокими и отбывали рекрутчину за богатыхъ, которые обыкновенно выставлялись на очереди, чтобъ получить съ нихъ значительный выкупъ.

Въ концѣ жалобы крестьяне просили смѣнить весь составъ вотчинной власти, состоявшей изъ Аленева и его внуковъ.

5 человѣкъ, отправившихся въ Петербургъ съ прошеніемъ, были возвращены по этапу на родину, а одинъ изъ нихъ Кулалаевъ, котораго Аленевъ обвинилъ передъ Дурново въ подстрекательствѣ, назначенъ къ высылкѣ въ Сибирь.

Въ іюнѣ 1846 года, крестьяне недовольные новымъ управляющимъ Абрамычевымъ, громадной толпой напали на контору, схватили старшину и двухъ разсылокъ, высѣкли ихъ розгами, обрили имъ головы и заковали въ кандалы. Абрамычевъ успѣлъ спастись и уѣхалъ въ Петербургъ.

На мѣсто вотчиннаго начальства крестьяне избрали для управленія дѣлами 6 человѣкъ, получившихъ названіе шестигласныхъ.

Посланныхъ въ началѣ ноября для усмиренія мятежа совѣтника губернскаго правленія и жандармскаго офицера встрѣтила громадная толпа крестьянъ и повторила имъ свою жалобу на различныя притѣсненія вотчинной конторой. Послѣ сдѣланныхъ внушеній, крестьяне успокоились, смѣнили своихъ шестигласныхъ, но упорно отказывались отъ платежа оброка съ накладныхъ душъ (т. е. сверхъ ревизскихъ). 11-го ноября земской полиціей произведены многочисленные аресты: 13 человѣкъ, главнѣйшихъ «закоснѣлыхъ ослушниковъ», отправлены въ Яранскую тюрьму, 26 человѣкъ были наказаны отъ 10 — 15 ударовъ лозановъ. Кромѣ того былъ арестованъ секретарь Царевосанчурскаго городоваго магистрата Скорняковъ за составленіе крестьянамъ прошеній и за угрозы убить исправника, явившагося къ нему въ квартиру за понятыми для произведенія ареста зачинщиковъ. Крестьяне—шестигласные по окончаніи слѣдствія приговорены къ ссылкѣ въ Сибирь, остальные освобождены.

---

Картофельный бунтъ въ Вятской губерніи.

Сопротивленіе крестьянъ распоряженію правительства о посѣвѣ картофеля, извѣстное подъ именемъ «картофельнаго бунта» и проявившееся цѣлымъ рядомъ насильственныхъ со стороны крестьянъ дѣйствій въ губерніи Пермской въ 1842 году, въ Вятской губерніи проявилось въ значительно меньшихъ размѣрахъ. Изъ разсмотрѣнныхъ архивныхъ матеріаловъ видно, что въ Вятской губерніи этотъ «картофельный бунтъ» былъ дважды: въ 1834 году въ средѣ крестьянъ удѣльнаго вѣдомства, а въ 1842 г. въ средѣ так. наз. казенныхъ крестьянъ.

а) Распоряженіе о засѣвѣ отдѣльной части земли картофелемъ, объявленное крестьянамъ удѣльнаго вѣдомства, очевидно, недостаточно вразумительно, благодаря невниманію, а иногда, какъ по слѣдствію оказалось, и недобросовѣстности мѣстнаго начальства, вызвало въ 1834 году, въ Сарапульскомъ уѣздѣ среди удѣльныхъ крестьянъ массу недоразумѣній, которыя, разрѣшившись возмущеніемъ, вызвали сначала военную экзекуцію, а затѣмъ и преданіе множества лицъ военному суду ). Удѣльные крестьяне Нечкинскаго приказа въ Сарапульскомъ уѣздѣ, сѣявшіе уже картофель въ своихъ огородахъ, оказали непослушаніе своему начальству, когда это послѣднее въ маѣ мѣсяцѣ потребовало посѣва картофеля на особо отведенныхъ участкахъ земли (общественныхъ запашкахъ). 30 мая управляющій Вятскою удѣльною конторою Найденовъ съ нарочнымъ отправилъ Оренбургскому генералъ- губернатору просьбу откомандировать 600 башкирцевъ для усмиренія крестьянъ, а губернаторъ того же 30 мая донесъ министру внутреннихъ дѣлъ объ этомъ неповиновеніи крестьянъ. 24 іюня состоялось ВЫСОЧАЙШЕЕ повелѣніе о преданіи главныхъ виновниковъ военному суду, который окончить безъ малѣйшаго промедленія, почему и была учреждена при Сарапульскомъ уѣздномъ судѣ военно-судная коммисія.

Послѣ произведенной военной экзекуціи взято было 22 человѣка крестьянъ и заключено въ Сарапульскую тюрьму.

20 августа, при посѣщеніи тюрьмы губернаторомъ, они заявили ему, что они ни мало не сопротивлялись распоряженію о посѣвѣ картофеля, такъ какъ многіе изъ нихъ сѣяли его и прежде какъ для домашняго употребленія, такъ и на продажу, а если нѣкоторые изъ нихъ въ нынѣшнюю весну и не садили его, то потому что не было имъ дано сѣмянъ отъ ихъ начальства. Кромѣ того всѣ они жаловались губернатору на разные по этому предмету притѣсненія и злоупотребленія со стороны депутатовъ и приказныхъ ихъ начальствъ. Губернаторъ поручилъ уѣздному судьѣ и городничему при уѣздномъ стряпчемъ отобрать отъ крестьянъ по этому поводу формальныя показанія и, препроводивъ ихъ въ военно-судную коммисію, донесъ объ этомъ министрамъ Внутреннихъ Дѣлъ и Императорскаго Двора. Въ показаніяхъ своихъ крестьяне объяснили: «47 человѣкъ, что имъ не было дано сѣмянъ для посѣва, 10 человѣкъ, что они находились въ отлучкахъ и приказаній о посѣвѣ картофеля не слыхали, 5 человѣкъ, что они сѣяли картофель при своихъ домахъ, но потомъ, по приказанію сельскихъ начальниковъ, опять вырывали оный изъ земли, 2 человѣка, что опп сами не сѣяли, а по приказанію вахтера деревни Поповки пололи траву; 11 человѣкъ, что картофель сѣяли безъ всякаго ослушанія, а за недостаткомъ сѣмянъ остальную землю засѣяли овсомъ, 17 человѣкъ, что они не сѣяли картофель по невнятности предписанія, которое имъ было объявлено, и что за освобожденіе отъ сей повинности требованы были отъ нихъ деньги удѣльнымъ депутатомъ и сельскими начальниками» . Департаментъ удѣловъ въ сентябрѣ мѣсяцѣ, командировавъ особаго чиновника, поручилъ ему произвести строжайшее изслѣдованіе какъ объ ослушаніи крестьянъ, такъ и дѣйствіяхъ мѣстнаго начальства, предшествовавшихъ и сопровождавшихъ сказанное происшествіе. А между тѣмъ управляющій Вятскою удѣльною конторою, обвиняя управляющаго Мостовинскимъ удѣльнымъ отдѣленіемъ въ неправильномъ преданіи многихъ крестьянъ военному суду, распорядился освободить изъ тюрьмы 19 августа 46 человѣкъ, а 27 августа—12 человѣкъ; затѣмъ военно-судная коммисія, разсматривая дѣла, освободила еще 17 человѣкъ, какъ оказалось непричастныхъ возмущенію. Изъ показаній, данныхъ главными виновниками возмущенія, видно, что неясность, неопредѣленность требованій удѣльныхъ начальниковъ была главною виною произошедшихъ недоразумѣній: такъ напр. нѣкоторые сельскіе начальники, въ виду распоряженія о посѣвѣ картофеля на общественной запашкѣ, запретили крестьянамъ таковой посѣвъ въ огородахъ, грозя за это 25 рублевымъ штрафомъ, а въ одной деревнѣ смотритель общественной запашки вмѣстѣ съ десятникомъ «ходя по селенію, сами выдергивали посаженную картофель», вполнѣ увѣренные, что этимъ исполняютъ волю начальства.

Но изъ дѣла все-таки не видно, почему именно явилось у нѣкоторыхъ крестьянъ упорное убѣжденіе, что кто посѣетъ картофель па общественномъ участкѣ, того запишутъ «подъ барина Перовскаго». Можно лишь предполагать, что мало понятная темному люду бумага, подписанная сенаторомъ Перовскимъ, невыясненная, а быть можетъ и недостаточно понятная самимъ ближайшимъ начальникамъ, подала поводъ къ такому именно толкованію правительственнаго распоряженія.

Во всякомъ случаѣ 20 человѣкъ крестьянъ пяти приказовъ, по опредѣленію военно-судной коммисіи должны были понести весьма существенное наказаніе послѣ смягченія приговора коммисіи губернаторомъ, а затѣмъ еще положеніемъ комитета министровъ, ВЫСОЧАЙШЕ утвержденнымъ 5 февраля 1835 г., двое изъ нихъ были прогнаны шпицрутенами чрезъ 500 челововек по одному разу и сосланы въ крѣпостные арестанты, 18 человѣкъ наказаны плетьми и два—батожьемъ по 20 ударовъ.

Возникшія же по поводу этого возмущенія дѣла о злоупотребленіяхъ сельскихъ властей, бравшихъ, между прочимъ, взятки за освобожденіе отъ военной экзекуціи и незаписаніе въ списокъ бунтующихъ, разбиралось въ уѣздномъ судѣ и уголовной палатѣ.

Что Вятскій губернаторъ самъ въ дѣлѣ возмущенія крестьянъ винилъ удѣльныхъ начальниковъ и понималъ дѣйствительныя причины этого возмущенія, это видно, между прочимъ, и изъ отношенія его къ министру внутреннихъ дѣлъ отъ 5 сентября 1834 года, которымъ онъ испрашивалъ разрѣшенія предать военному суду мѣщанина Егора Вечтомова, какъ изобличеннаго въ томъ, что «27 мая на рынкѣ села Каракулинскаго внушалъ окружавшимъ его крестьянамъ, что картофель сѣять не надобно, а кто ее посѣетъ, непремѣнно будетъ подписанъ подъ барина Перовскаго» п). Уголовная палата приговорила Вечтомова къ наказанію 20 ударами плетьми съ оставленіемъ его въ жительствѣ, но съ такимъ рѣшеніемъ не согласился губернаторъ, въ виду именно того, что крестьяне, которыхъ возмущалъ Вечтомовъ, преданы суду военному, «тогда какъ они подстрекаемые съ одной стороны такими нелѣпыми толками людей неблагонамѣренныхъ, подобно Вечтомову, а съ другой стороны довольно худымъ распоряженіемъ мѣстнаго своего начальства,разными законопротивными его дѣйствіями, невольно доведены были до ослушанія противу начальства». При этомъ губернаторъ сообщалъ показанія крестьянъ, подтвержденныя слѣдствіемъ, что «никакого ослушанія они не дѣлали, выданную картофель засѣяли, другіе же за неотысканіемъ ея сѣяли овесъ, выдаваемый изъ магазиновъ, при чемъ со многихъ изъ нихъ десятниками и смотрителями были браиы деньги, нѣкоторые же сельскіе начальники имъ приказываютъ даже не имѣть у себя въ огородахъ картофеля подъ опасеніемъ платежа за то 25 р. штрафа».

Приговоръ палаты былъ отмѣненъ Правительствующимъ Сенатомъ и Вечтомовъ преданъ военному суду, который и приговорилъ его къ наказанію чрезъ 200 человѣкъ два раза шпицрутенами и ссылкѣ въ

“) Дѣло канцеляр. губ. 1834 г. № 570 той же описи «о Сарапульскомъ мѣщанинѣ Егорѣ Вечтомовѣ». крѣпостныя работы. Губернаторъ, утвердивъ наказаніе шпицрутенами, представилъ на волю общества, оставить ли Вечтомова въ жительствѣ или сослать въ Сибирь. 12 января 1835 года приговоръ былъ исполненъ, и Сарапульское общество изъявило согласіе оставить Вечтомова въ жительствѣ.

б) Въ началѣ сентября 1840 г. министръ государственныхъ имуществъ разослалъ начальникамъ губерній слѣдующій циркуляръ: «Государь Императоръ, Высочайше соизволивъ принять въ соображеніе, что неурожай, постигшій нѣкоторыя губерніи въ прошедшемъ и нынѣшнемъ годахъ, побуждаетъ обратить особенное вниманіе па всѣ вообще способы, коими можно бы было, хотя частію, отвратить на будущее время послѣдствія сего бѣдствія и что къ числу сихъ способовъ принадлежитъ, между прочимъ, посадка картофеля, въ 8 день сего августа ВЫСОЧАЙШЕ повелѣть соизволилъ: 1) приступить къ разведенію картофеля во всѣхъ селеніяхъ, имѣющихъ общественныя запашки, отдѣливъ изъ оныхъ на сей предметъ нѣкоторое пространство земли въ каждомъ полѣ, такъ чтобы количество сбора картофеля выходило не болѣе получетверти или одной осьмой на душу»... 2) На семъ же основаніи по тѣмъ волостямъ и селеніямъ, гдѣ пѣтъ общественныхъ запашекъ, посадку картофеля дѣлать при волостномъ правленіи, хотя на одной десятинѣ, отдѣленной отъ земли, принадлежащей обществу»... 3) «Для поощренія крестьянъ къ посѣву картофеля предоставить министерству государственныхъ имуществъ назначить имъ за успѣхи въ разведеніи онаго, какъ денежныя, такъ и другія награды и знаки отличія для крестьянъ установленные». Вмѣстѣ съ этимъ отъ начальниковъ губерній требовалось доставленіе свѣдѣній о количествѣ удобной для картофеля земли и о числѣ свѣдущихъ по сей части людей. Черезъ годъ съ лишнимъ, въ октябрѣ 1841 года, послѣдовалъ новый циркуляръ министра государственныхъ имуществъ, въ которомъ предлагалось губернаторамъ, въ виду того же частаго повторенія неурожаевъ, принять особыя мѣры для сохраненія сѣмянъ на будущіе посѣвы. Съ этою цѣлью съ каждой крестьянской души предписывалось взыскивать по полторы четверти хлѣба. Чтобы точнѣе регулировать правильность поступленія этихъ запасовъ, каждые 10 пли 20 домохозяевъ должны были избрать «добросовѣстныхъ», которые получали бы отъ нихъ хлѣбъ, а съ наступленіемъ весны возвращали его па сѣмяна.

Первый циркуляръ вначалѣ, кажется, не былъ понятъ начальніками губерній. Предполагая вѣроятно, что картофель заключаетъ въ себѣ нѣчто цивилизующее, и разведеніе его необходимо именно съ этою цѣлью, они составляли проэкты о возможности сбыта картофеля. Находя, что при настоящихъ путяхъ сообщенія посѣвъ картофеля едва-ди будетъ выгоденъ для крестьянъ, они предлагали высшему правительству свои соображенія о выгодной постройкѣ казенныхъ заводовъ, выкуривающихъ вино изъ картофеля, и о другихъ сооруженіяхъ съ филантропическою цѣлью помочь крестьянину сбыть картофель. Высшее правительство, однако, отклонило всѣ эти проэкты. Въ своемъ разъясненіи министръ государственныхъ имуществъ подтвердилъ губернаторамъ, что, настаивая на разведеніи картофеля, правительство имѣло въ виду исключительно непосредственныя нужды крестьянства, и желало дать ему хорошій питательный суррогатъ на случай неурожая хлѣба. Въ то же время, однако, были даны нѣкоторыя льготы заводамъ, курящимъ вино изъ картофеля, и назначены награды хозяевамъ, успѣвшимъ въ его разведеніи.

Получивши такое разъясненіе, начальники губерній предписали исправникамъ всѣми мѣрами способствовать разведенію картофеля, какъ среди крестьянъ, такъ и среди мѣстныхъ помѣщиковъ и горожанъ. Но отвѣты исправниковъ были неутѣшительны. Оказалось, что людей, свѣдущихъ въ обращеніи съ картофелемъ, было очень мало. Во всей Вятской губерніи, напримѣръ, найдены были только два пункта, гдѣ до циркуляра практиковалось болѣе или менѣе широкое разведеніе картофеля, именно при Павловскомъ винокуренномъ заводѣ, Слободскаго уѣзда, на казенной фермѣ и въ Малмыжскомъ 'уѣздѣ въ имѣніи г-жи Овцы- пой. Тѣмъ не менѣе исправники ревностно продолжали склонять крестьянъ къ посѣву картофеля. Прежде всего стали отводить земли при волостныхъ правленіяхъ и сельскихъ обществахъ для посадки картофеля на будущій годъ. Но эта мѣра встрѣтила совершенно неожиданное неудовольствіе со стороны крестьянъ. Глазовскій исправникъ, напримѣръ, не смотря на всѣ уговоры и убѣжденія, не могъ склонить крестьянъ къ отведенію земли. Кончилось тѣмъ, что онъ принужденъ былъ исполнить свое намѣреніе, помимо ихъ воли и почти помимо ихъ участія.

1841 годъ, однако, прошелъ безъ большихъ волненій. Въ нѣкоторыхъ уѣздахъ картофель былъ засѣянъ, но, благодаря-ли плохому лѣту или неблагопріятнымъ условіямъ почвы, его уродилось такъ мало, что одна эта неудача могла поселить въ крестьянахъ недовѣріе къ дальнѣйшему его разведенію. Слѣдующій годъ принесъ съ собой цѣлый рядъ волненій и смутъ. Съ перваго взгляда не попятно, почему такая мѣра, какъ разведеніе картофеля, клонившаяся, очевидно, ко благу крестьянства, могла породить какія-либо недоразумѣнія. Истинная ихъ причина и теперь для насъ не вполнѣ ясна. Какъ можно судить по рапортамъ исправниковъ, крестьяне были убѣждены въ томъ, что посѣвъ картофеля влечетъ за собой ихъ переходъ въ крѣпостную зависимость или въ удѣлъ. По всей вѣроятности не малое неудовольствіе должны были возбудить и тѣ неудобства, которыя встрѣтило точное исполненіе циркуляра 1841 года: малоимущіе хозяева едва-ли могли удѣлить въ магазины что-либо изъ своего скуднаго дохода, а для богатыхъ въ такомъ сохраненіи сѣмянъ не предвидѣлось надобности, о чемъ и были заявленія нѣкоторыхъ крестьянъ губерніи. Такъ какъ эти заявленія пли вовсе не дошли до высшаго начальства, или дошли очень поздно, то въ 1842 году было приступлено къ точному исполненію обоихъ циркуляровъ, уже съ употребленіемъ принудительныхъ мѣръ. Къ сожалѣнію эти требованія сажать картофель вызвали взрывъ неудовольствія со стороны крестьянства. Въ апрѣлѣ начались волненія въ Пермской губерніи, а въ маѣ они повторились въ Вятской. Возмущеніе Пермскихъ крестьянъ размѣрами своими значительно превосходило Вятское и выразилось въ такихъ насильственныхъ дѣйствіяхъ, какъ убійство писарей, оскорбленіе священниковъ и грубая расправа надъ начальствующими лицами. Если возмущенія крестьянъ въ Вятской губерніи не дошли до убійствъ, со стороны крестьянъ ограничивались только побоями и грубостями, то причиною этого, можно думать, были энергическія мѣры, принятыя своевременно начальствомъ.

Волненія крестьянъ Вятской губерніи были въ нѣсколькихъ волостяхъ Нолинскаго, Слободскаго, Вятскаго и Глазовскаго уѣздовъ. Дѣло началось съ Нолинскаго уѣзда.

12 мая, Явлинскій исправникъ доносилъ Вятскому губернатору, что крестьяне Телицынскаго сельскаго общества, Осиновской волости, отказываются избрать добросовѣстныхъ, сѣять картофель и не склоняются на убѣжденія окружнаго начальника и священника. Въ заключеніе исправникъ говорилъ, что примѣръ Телицынскаго общества можетъ оказать дурное вліяніе на умы крестьянъ сосѣднихъ волостей. Благодаря захвату пяти возмутителей и внушеніямъ исправника, волненіе было подавлено въ самомъ началѣ, добросовѣстные избраны, картофель засѣянъ и огороженъ. Но опасеніе исправника о вредѣ дурнаго примѣра оправдалось. 14 мая, начались волненія въ Горбуновской волости. На сельскомъ сходѣ крестьяне Быковскаго общества не толь

ко не согласились на посѣвъ картофеля, но даже рѣшили запахать и зясѣять яровымъ хлѣбомъ предназначенную для того землю. Увѣщанія и внушенія не помогали. Толки о закрѣпощеніи «барину» или переходѣ въ удѣлъ дополнялись толками о новой антихристовой вѣрѣ. Говорили о томъ, что изъ села Кучумъ уже вывезли образъ Великомученицы Екатерины, а на мѣсто его привезли «ликъ съ однимъ глазомъ, какъ коневое копыто». Крестьяне собирались толпами, устраивали сходки и вездѣ рѣшали противиться посѣву картофеля и введенію новыхъ порядковъ. Они посылали въ ближайшія волости и села, гдѣ картофель уже былъ засѣянъ, ходоковъ съ цѣлью склонить сосѣдей на свою сторону. Посланный въ Салтыковское общество крестьянинъ Косолаповъ пригласилъ тамошнихъ крестьянъ присутствовать на сходѣ въ Быковскомъ обществѣ. Возвратившись домой, Салтыковцы, въ свою очередь, сломали изгородь, окружавшую мѣсто, засаженное картофелемъ, а самый картофель вырыли и разбросали по сторонамъ. Присутствовавшіе при этомъ крестьяне Зуевскаго общества и Талоключинской волости, заразясь «пагубнымъ примѣромъ», грозили сдѣлать тоже самое у себя. Исправникъ и окружный начальникъ истощили всѣ средства для того, чтобы усмирить крестьянъ, но ничто уже не помогало. Напрасно посылали они главнымъ «зачинщикамъ» повѣстки съ требованіемъ явиться немедленно, никто, разумѣется, не являлся, посланнымъ наносили оскорбленія и грозили смертью. Наконецъ, 2 іюня, посланный за главнымъ возмутителемъ Ефимомъ Калининымъ засѣдатель Матушкинъ былъ заключенъ крестьянами въ кандалы и отправленъ изъ деревни Калининской въ Быковскую, гдѣ заковали еще сельскаго старшину и писаря. Послѣ этого крестьяне принудили Матушкина написать повѣстку на имя исправника съ требованіемъ явиться къ нимъ. Въ это же время крестьяне Талоключинской волости исполнили свою угрозу. Они собрались въ количествѣ 500 человѣкъ, сломали почти всѣ изгороди, вырыли и разбросали картофель. Тогда изъ Вятки была послана воинская команда съ тѣмъ, чтобы «квартирной экзекуціей» принудить крестьянъ къ покорности. Тѣмъ временемъ волненія все увеличивались. 19 іюня исправникъ доносилъ, что бунтовщики, «выйдя изъ границъ повиновенія и даже приличной крестьянину благопристойности», грозили убивать всѣхъ его посланныхъ, отказываясь исполнять какія-либо повинности и пахать для озимаго хлѣба землю до тѣхъ поръ, пока не будетъ рѣшено дѣло о картофелѣ. Къ возмутившимся волостямъ примкнула Ходыревская. Какъ водится, прежде всего были сломаны изгороди и разбросанъ картофель, затѣмъ начались постоянныя сборища и волненія. Въ новую волость были командированы чиновникъ особыхъ порученій при палатѣ государственныхъ имуществъ Кандаковъ и становой приставъ Швецовъ. Благодаря ихъ совокупнымъ увѣщаніямъ и аресту зачинщиковъ, волненіе было подавлено и Ходыревская волость отдѣлена отъ тлетворнаго вліянія Талоключинской надежнымъ карауломъ. Между тѣмъ на мѣсто происшествія прибыла посланная изъ Вятки военная команда и расположилась въ деревнѣ Быковской. Услышавъ о приближеніи солдатъ, крестьяне удалились изъ деревни, угнали скотъ и унесли съ собой всѣ запасы хлѣба и муки. Дома остались только женщины, которыя отказались снабдить солдатъ какой-либо пищей. Послѣ многихъ принужденій, онѣ отдали, наконецъ, всѣ съѣстные припасы, но для продовольствія солдатъ ихъ оказалось слишкомъ мало. Между тѣмъ удалившіеся крестьяне стали собираться не вдалекѣ отъ деревни. Когда толпа достигла почтенныхъ размѣровъ, они грозили войгп въ Быково и напасть на солдатъ. Начались увѣщанія, но крестьяне не внимали ничему; нѣкоторые кричали: «что намъ солдаты, насъ тысячи соберутся; вотъ какъ расчешемъ кольями, такъ будетъ по нашему». Опасаясь нападенія, солдаты отступили въ послѣдній починокъ Быковскаго общества, часть крестьянъ послѣдовала за ними въ небольшомъ разстояніи и продолжала караулить ихъ даже во время ночлега. На слѣдующій день повторилось тоже самое: крестьяне окружили деревню, въ которой находились солдаты и грозили открыто напасть на нихъ. На увѣщанія окружнаго начальника и жандармскаго офицера толпа отвѣчала угрозами и требованіемъ выдачи исправника. Въ виду такого поведенія крестьянъ, исправникъ счелъ нужнымъ просить губернатора о дозволеніи пустить въ ходъ огнестрѣльное оружіе. Въ рапортѣ своемъ онъ, между прочимъ, говорилъ, что главнымъ возмутителемъ слѣдуетъ считать зажиточнаго крестьянина деревни Калининской Ефима Калинина, арестовать котораго не представляется никакой возможности, такъ какъ днемъ его сопровождаетъ толпа одно- деревенцевъ, а ночью стража изъ крестьянъ охраняетъ домъ его. Исправникъ добавлялъ, что при Тараньковскомъ селеніи собралась толпа въ 800 человѣкъ и не расходится уже нѣсколько дней. Въ отвѣтъ на этотъ рапортъ губернаторъ предписывалъ воздерживаться, сколько можно, отъ употребленія оружія и извѣщалъ о своемъ немедленномъ выѣздѣ на мѣсто происшествія.

Дальнѣйшія подробности усмиренія изложены во Всеподданнѣйшемъ рапортѣ губернатора. «13 іюня», говоритъ онъ, «привелъ я воинскую команду къ селенію Быкову, при которомъ нашелъ въ сборищѣ 600 чел. крестьянъ, ничемъ не вооруженныхъ. Оставивъ команду въ 200 шагахъ отъ толпы, я пошелъ къ крестьянамъ въ сопровожденіи духовенства для убѣжденія ихъ. Убѣжденія мои остались безплодными, крестьяне всѣ единогласно объявили мнѣ, что картофель имъ неспособенъ, и что они расходиться не будутъ. Возвратясь къ командѣ, я еще нѣсколько разъ посылалъ къ толпѣ объявлять, что буду въ нее стрѣлять, но толпа не двигалась. Замѣтивъ что крестьяне начинаютъ разбирать изгороди и намѣрены вооружаться, и боясь, чтобы, вступивъ съ ними въ рукопашный бой, не произвесть между ними значительнаго кровопролитія, я въ сей крайности нашелъ уже вынужденнымъ прибѣгнуть къ огнестрѣльному оружію. Залпъ былъ произведенъ изъ 48 ружей. Нѣсколько человѣкъ было ранено (впослѣдствіи оказалось раненыхъ 18 человѣкъ). Это дѣйствіе навлекло па крестьянъ нѣкоторый страхъ: они перестали вооружаться, но толпа оставалась на мѣстѣ, не двигаясь ни впередъ, ни назадъ». «Видя, что дальнѣйшее употребленіе огнестрѣльнаго оружія значило бы уже просто разстрѣливать людей безъ всякаго съ ихъ стороны сопротивленія, я со всею командою сошелъ съ занимаемаго мѣста, обошелъ деревню и, придя на отведенный для посѣва картофеля участокъ, велѣлъ находившимся при мнѣ крестьянамъ мирныхъ селеній участокъ тотъ вспахать и засадить картофелемъ, что и было исполнено, но неповпнующіеся все оставались въ прежнемъ положеніи и не трогались съ мѣста». Тогда губернаторъ велѣлъ солдатамъ броситься въ толпу, дѣйствуя только прикладами ружей, и перевязать бунтовщиковъ. Когда это было исполнено, «крестьянамъ произведенъ разборъ»: отдѣлены зачинщики для заключенія подъ стражу и суда надъ ними, а изъ числа прочихъ 8 человѣкъ наказаны розгами; послѣ чего всѣ объявили покорность.

Но оставалась еще Талоключинская волость. Отправившись туда съ командою, губернаторъ засталъ при селеніи Таранкахъ толпу въ 1500 человѣкъ. Такъ какъ съ такой массой людей уже нельзя было справиться въ рукопашномъ бою, то «для приведенія толпы въ нѣкоторое смущеніе губернаторъ велѣлъ дать залпъ изъ 46 ружей. 30 человѣкъ были повержены па землю». «Это дѣйствіе произвело нѣкоторое впечатлѣніе, но толпа оставалась неподвижною». Пришлось прибѣгнуть къ тѣмъ же мѣрамъ, которыя были употреблены при усмиреніи крестьянъ Горбуновской волости, т. е раздѣливъ солдатъ на 3 отряда, приказать имъ броситься на толпу съ трехъ различныхъ сторонъ. Послѣ кратковременной борьбы крестьяне были «повержены на землю и связаны». Но въ то время, какъ солдаты бросились на толпу, изъ лѣса показались крестьяне, шедшіе на помощь бунтовщикамъ. Въ сей крайности губернаторъ вынужденъ былъ дать но новой толпѣ выстрѣлъ изъ орудія. 18 человѣкъ пало, толпа «смутилась и распространилась» , т. е. разсѣялась. Послѣ этого началось обычное отбираніе зачинщиковъ и сѣченіе розгами остальныхъ. Черезъ нѣсколько дней картофель былъ вездѣ засѣянъ и возстаніе окончательно усмирено. Результаты мѣропріятій были слѣдующіе: при деревнѣ Таранковской убиты на мѣстѣ 8 человѣкъ, умерли отъ ранъ 4, тяжело ранены 21, легко ранены 21; при деревнѣ Быковѣ ранены 18.

По усмиреніи возстанія была образована военно-судная коммисія, которая по двумъ дѣламъ приговорила 231 человѣка. Большинство осужденныхъ, впрочемъ, послѣ «исправительнаго наказанія» возвращено на мѣсто жительства; 19 человѣкъ приговорены къ шпицрутенамъ и работам'ь въ Бобруйской крѣпости; 24 къ работамъ въ Бобруйской крѣпости безъ предварительнаго наказанія шпицрутенами.

Въ Слободскомъ уѣздѣ болѣе пли менѣе продолжительныя волненія происходили только въ одномъ сельскомъ обществѣ: во всѣхъ остальныхъ они такъ же скоро прекращались, какъ возникали. Но даже тамъ, гдѣ они были сильны, дѣло обошлось безъ кровопролитія и стрѣльбы,—Началось, конечно, съ отказа сѣять картофель. На сходѣ, собранномъ по этому поводу, крестьяне Баевскаго и Широковскаго сельскихъ обществъ, вмѣстѣ съ рѣшеніемъ не садить картофеля, постановили не платить лишнихъ противъ прошлаго года податей въ количествѣ 23Х/7 коп. с души. Они выбрали и послали въ Вятку трехъ ходоковъ, которые должны были подать начальству прошеніе и въ то же время разузнать о дѣйствительныхъ распоряженіяхъ относительно посѣва картофеля. Въ чемъ заключалось прошеніе и кому оно было подано,—этого изъ рапортовъ исправника, къ сожалѣнію, не видно. Но собранныя ходоками свѣдѣнія, какъ нельзя болѣе, согласовались съ видами и желаніями крестьянъ. По возвращеніи въ деревню, ходоки заявили, что по словамъ чиновниковъ губернскаго правленія Андрея и Николая Шкляевыхъ плата 231/? коп. необходима, такъ какъ повелѣніе о томъ исходитъ отъ ГОСУДАРЯ ИМПЕРАТОРА, а сѣять картофель приказано министромъ. Въ виду такого заявленія крестьяне окончательно рѣшили требованіямъ о посѣвѣ картофеля не подчиняться. Къ постановленіямъ Баевскаго и Широковскаго обществъ примкнули крестьяне Окуневского общества той же волости и татары волости Ярославской. Начались послѣдовательно увѣщанія и внушенія исправника, окружнаго начальника и священника. Эти внушенія привели къ тому, что, «убѣдившись въ существенной пользѣ отъ посѣва картофеля проистекающей» , крестьяне Окуневскаго и Широковскаго обществъ и татары Ярославской волости подчинились требованіямъ начальства, а Баевцы еще болѣе укрѣпились въ своемъ рѣшеніи сопротивляться, пока хватитъ силъ. Впрочемъ 80 домохозяевъ этого общества изъявили согласіе сѣять картофель и дали въ томъ подписку. Но нѣкоторымъ изъ нихъ пришлось поплатиться за это отпаденіе отъ общаго дѣла. Когда 6 іюня крестьянинъ Лимоновъ сталъ уговаривать сходъ разойтись и подчиниться требованіямъ начальства, то его повалили на землю и жестоко избили. Въ тотъ же день били десятника и угрожали старшинѣ и писарю за то, что они «продали общество». Нѣкоторые прямо на сходѣ заявляли, что, пускай ихъ ссылаютъ въ Сибирь и бьютъ, они ни въ какомъ случаѣ не подчинятся постановленію о посѣвѣ картофеля.—Считая главнымъ виновникомъ волненій бывшаго сельскаго голову Бармина, исправникъ потребовалъ его къ себѣ. На допросѣ Барминъ назвалъ главныхъ подстрекателей крестьянъ, ходоковъ, бывшихъ въ Вяткѣ, и лицъ колотившихъ Лимонова и десятника. Тѣмъ не менѣе этотъ допросъ убѣдилъ исправника въ справедливости дошедшихъ до него слуховъ о «злыхъ намѣреніяхъ» Бармина, такъ какъ «хотя изъ словъ его (Бармина) и видѣли совершенное повиновеніе, но въ глазахъ и выраженіяхъ хитрость». Для того, чтобы испытать, какое вліяніе имѣетъ Барминъ на умы крестьянъ, исправникъ предложилъ ему запахать и засѣять картофелемъ причитающуюся на его долю часть земли. Барминъ выразилъ согласіе и былъ отправленъ домой. За нимъ вскорѣ поѣхалъ исправникъ для того, чтобы «видѣть въ натурѣ это дѣйствіе», т. е. работу Бармина. Лишь только послѣдній приступилъ къ исполненію возложенной на него обязанности, какъ собравшіеся крестьяне, схвативъ его за руки, отвели вмѣстѣ съ лошадью и не дозволили пахать, «въ чемъ и высказалось», по словамъ исправника «вліяніе Бармина на остальныхъ крестьянъ». Бармина снова отвели подъ стражу; вмѣстѣ съ нимъ арестовали 2 ходоковъ, посылавшихся въ Вятку. Но этп аресты ни сколько не измѣнили хода вещей. Крестьяне, по прежнему, собирали сходки, по прежнему не являлись по требованіямъ начальства и, по прежнему, не предпринимали никакихъ другихъ насильственныхъ дѣйствій. Исправникъ уже пересталъ увѣщевать, а ограничивался одними посылками за неявляю- щимися зачинщиками, да составленіемъ рапортовъ и журналовъ. Такое поведеніе исправника вызвало неудовольствіе начальства. «За то, что вы непосредственно своимъ лицомъ пребывали все время покойными», писалъ исправляющій должность губернатора, «я нахожу себя вынужденнымъ сдѣлать вамъ строжайшее замѣчаніе». Далѣе исправляющій должность губернатора выражалъ надежду, что личное присутствіе исправника и «быстрыя мѣры могли бы повести къ желанному усмиренію не особенно волнующихся крестьянъ». Въ дѣйствительности, можетъ быть, бездѣйствіемъ исправника и обусловливалось сравнительно мирное настроеніе населенія и отсутствіе насильственныхъ дѣйствій, потому что послѣдовавшее затѣмъ примѣненіе «быстрыхъ мѣръ» повлекло за собой цѣлый рядъ насилій. Командированный въ Слободской уѣздъ губернаторскій чиновникъ особыхъ порученій Эссенъ думалъ энергическими мѣрами мгновенно усмирить бунтовавшихъ крестьянъ, но по его собственному, можетъ быть нѣсколько преувеличенному, заявленію едва остался живъ. Отправившись, какъ говоритъ онъ въ своемъ рапортѣ, въ «центръ возмущенія», т. е. въ домъ Никиты Зорина, считавшагося послѣ ареста Бармина однимъ изъ главныхъ подстрекателей, онъ подвергся оскорбленіямъ и угрозамъ. Толпа крестьянъ, вооруженныхъ «кольями, ножами и топорами» окружила его, ругалась и грозила смертью, какъ ему, такъ и бывшимъ съ нимъ окружному начальнику и исправнику. Въ сей крайности чиновники хотѣли уѣхать, но толпа жердями перегородила дорогу и не допустила ихъ возвратиться въ волостное правленіе. Въ то же время крестьяне били всѣхъ, согласившихся сѣять картофель, потомъ схватили ѣхавшаго съ чиновниками засѣдателя Зязянова и бывшаго въ числѣ понятыхъ волостнаго голову Косарева, сорвали съ нихъ кафтаны, избили и кольями выпроводили изъ деревни. Увидя это, чиновники «постепенно останавливали ихъ свирѣпство внушеніями духа кротости и всевозможными наставленіями». Наконецъ черезъ 3 часа имъ удалось уѣхать. «Такимъ образомъ», говоритъ Эссенъ въ своемъ рапортѣ, «я былъ остановленъ въ исполненіи возложеннаго па меня порученія вслѣдствіе дальнѣйшихъ безпримѣрныхъ въ здѣшнемъ краю дерзостей крестьянъ и свирѣпство ихъ, дикимъ звѣрямъ подобнаго». «Изъ всѣхъ неистовыхъ возгласовъ, угрозъ, крика и шума постепенно возраставшей толпы, окружавшей меня болѣе 3 часовъ», продолжаетъ онъ далѣе, «въ памяти моей остались непосредственно къ причинамъ начальнаго ихъ неповиновенія и строптивости относящееся: 1) что они не всѣ были своевременно удовлетворены выдачею магазейнаго хлѣба; 2) что начальная распашка и изгорода участка земли, назначенной подъ засѣвъ картофелемъ, была произведена безъ предварительнаго собранія и увѣдомленія всего сельскаго общества; 3) увѣренность, что ихъ хотятъ отдать господамъ во владѣніе, чему доказательствомъ служатъ, по мнѣнію ихъ, нововведенія и особенно зеленые съ галунами кафтаны волостныхъ и сельскихъ начальниковъ; и 4) неудовольствіе ихъ на волостнаго писаря и сельскихъ старшинъ».

Въ это время окончилось усмиреніе крестьянъ Нолинскаго уѣзда и въ воинской командѣ тамъ не было болѣе надобности. Замѣтивъ, что «строгій примѣръ, оказанный надъ тамошними крестьянами, имѣлъ самое благодѣтельное дѣйствіе на всѣхъ остальныхъ», губернаторъ предписалъ воинской командѣ пройти чрезъ всѣ мѣста, гдѣ только были волненія. Пройдя Глазовскій уѣздъ, солдаты подошли къ бунтовавшимъ деревнямъ Слободскаго. Остановившись на границѣ обоихъ уѣздовъ въ селѣ Верхосуньѣ, начальствовавшій командой, полковникъ Гудимъ, послалъ помощника окружнаго начальника, Чеботаревскаго, съ пятью солдатами для рекогносцировки. Прибывъ въ деревню Шамана- евскую, Чеботаревскій не замѣтилъ никакихъ признаковъ волненія. Но, когда опь подозвалъ къ себѣ проходившаго мимо мужика, то послѣдній мгновенно скрылся въ воротахъ ближайшаго дома и сейчасъ же выскочилъ оттуда съ коломъ въ рукахъ. На его крикъ быстро сбѣжалось человѣкъ до двадцати крестьянъ съ кольями и вилами. Чеботаревскій «не смутясь» быстро повернулъ лошадей и поскакалъ назадъ. Крестьяне долгое время гнались за нимъ, грозясь перебить и его, и солдатъ. 20 іюня команда выступила изъ Верхосунья и направилась къ Баеву, дѣлая постоянныя развѣдки, не скрывается-лп гдѣ засады. Наконецъ, за деревней Шаманаевской, найдена большая толпа крестьянъ, «изъ коихъ многіе, усмотрѣвъ команду, еще издали разбѣжались въ разныя стороны и скрылись, а многіе остались на мѣстѣ, составляя все еще довольно большую толпу; тотчасъ одинъ взводъ въ 75 человѣкъ поставленъ былъ противъ возмутителей, а прочіе три взвода расположились въ противной сторонѣ для предосторожности». Послѣ убѣжденій, «видя непреклонность возмутителей и опасаясь, чтобы разойдясь по домамъ, не пригласили разбѣжавшихся», рѣшено было «скорымъ приступомъ опрокинуть толпу прикладами». Какъ и въ Нолинскомъ уѣздѣ крестьяне были «опрокинуты» и перевязаны. По отдѣленіи зачинщиковъ, надъ нѣкоторыми изъ остальныхъ «употреблены исправительныя мѣры». На другой день изъ всѣхъ волновавшихся деревень были созваны крестьяне, которые, «павъ на колѣни, отозвались, что они по глупости своей и по принужденію другихъ крестьянъ были вовлечены въ заблужденіе, но что теперь остаются покорны начальству и готовы исполнить всѣ требуемыя повинности безпрекословно». По отобраніи «клятвеннаго увѣренія въ покорности», крестьянъ заставили запахать землю и засѣять картофелемъ. Сборъ 231/7 к. съ души былъ произведенъ черезъ нѣсколько дней.

Затѣмъ, учрежденная въ г. Слободскомъ военно-судная коммисія, послѣ многихъ откладываній и пересмотровъ дѣла, въ январѣ 1843 г. приговорила къ наказанію 36 человѣкъ, въ томъ числѣ одну женщину, которая во время пріѣзда чиновника Эссена въ деревню Зоринскую била палкой засѣдателя Зязянова. Крестьяне, не изобличенные въ сопротивленіи воинской командѣ, были преданы земскому суду.

Въ Вятскомъ уѣздѣ волненія начались позднѣе другихъ и мирно окончились еще до прибытія воинской команды. Въ первой половинѣ іюня крестьяне нѣсколькихъ починковъ и деревень Сулаевской волости сломали изгороди, вырыли и разбросали картофель. 14 числа отправились туда исправникъ и окружный начальникъ. На ихъ требованіе собраться немедленно при волостномъ правленіи крестьяне отвѣчали отказомъ, а вечеромъ собрались въ полѣ недалеко отъ волости въ количествѣ 300 человѣкъ. На увѣщанія исправника, крестьяне заявили, что имъ не надо «сельскихъ управленій, расправъ, картофеля и никакого нововведенія», что они согласны «лучше умереть, нежели повиноваться къ исполненію». Но, на другой день послѣ произнесенія такихъ громкихъ словъ, крестьяне собрались у волостнаго правленія съ изъявленіемъ покорности. Они раскаявались въ своей «глупости», обвиняли Баевскихъ крестьянъ въ «смущеніи» и, какъ милости, просили дозволенія вновь перепахать и огородить землю и засадить картофелемъ. Позволеніе, разумѣется, было дано и отъ крестьянъ отобраны подписки въ покорности. Причиной такой внезапной перемѣны настроенія былъ распространившійся слухъ о расправѣ надъ Полницами. Это было одно изъ тѣхъ «благодѣтельныхъ послѣдствій строгаго примѣра», о которыхъ говорилъ губернаторъ во Всеподданнѣйшемъ рапортѣ.

Въ Глазовскомъ уѣздѣ волненія происходили въ нѣсколькихъ обществахъ трехъ волостей, но только въ одномъ изъ нихъ потребовалось присутствіе воинской команды. Насильственныя дѣйствія выразились только въ ломаніи изгородей и разбрасываніи посаженнаго картофеля. Побоевъ и оскорбленій должностныхъ лицъ, которыми сопровождалось волненіе Нолинскихъ и Слободскихъ крестьянъ, не было. Не было даже единства въ дѣйствіяхъ и намѣреніяхъ бунтовщиковъ. 9 іюня крестьяне Ветошкинскаго общества Тишинской волости сломали изгороди и выбросили картофель, а уже 12-го ассесоръ Тлущиковскій доносилъ, что большинство тѣхъ же Ветошкинцевъ согласны дать подписку въ покорности. Тоже повторилось и въ Дворищенскомъ обществѣ. Небольшая непокорная часть крестьянъ, заперши дома, удалилась въ лѣса. Но скоро и эта часть обратилась къ повиновенію и картофель безпрепятственно продолжалъ произрастать въ Тишинской волости. Нѣсколько дней спустя послѣ успокоенія Тишинцевъ, повторилось тоже самое въ Поломскомъ обществѣ Елганской волости: послѣ выбрасыванія картофеля крестьяне обратились къ повиновенію и хотя посланный туда ассесоръ Тлущиковскій говорилъ, что для окончательнаго усмиренія могутъ потребоваться «Полянскія мѣры», но уже одного упоминанія о Нолинскѣ было достаточно, чтобы уничтожить «духъ неповиновенія и водворить духъ кротости и покорности».

Одновременно съ Поломцами заволновалось Забалуевское общество Рябинской волости. Увѣщанія и кроткія мѣры не помогали; пришлось ждать воинской команды. По предписанію губернатора, сейчасъ же за усмиреніемъ Талоключинцевъ солдаты должны были перейти въ Глазовскій уѣздъ, чтобы затѣмъ слѣдовать далѣе. По этому 19 іюня команда прибыла въ Рябинскую волость. «Бунтовщики» стояли въ сборѣ и ожидали. Къ нимъ обратились съ увѣщаніемъ покориться посѣву картофеля. Тогда повинуясь и «убѣдившись въ пользѣ мѣръ правительства къ разведенію сего овоща», крестьяне пали на колѣни и просили прощенія. «Употребивши надъ нѣкоторыми исправительныя мѣры», крестьянъ отпустили по домамъ, а на слѣдующій день засадили картофель и отобрали подписки въ покорности.

«Теперь», писалъ губернаторъ во Всеподданнѣйшемъ рапортѣ, «зло остановлено и дальнѣйшей надобности въ употребленіи силы оружія уже не предстоитъ».

---

Статистическій очеркъ постепеннаго увеличенія населенія всѣхъ уѣздовъ Вятской губерніи въ послѣднее столѣтіе

Яранскій уѣздъ.

Во время пятой ревизіи вся южная и западная части нынѣшняго Яранскаго уѣзда принадлежали бывшему тогда Царевосанчурскому уѣзду. Но тогдашній Яранскій уѣздъ захватывалъ южную часть Котельническаго уѣзда съ селами Арбажскимъ, Васильковскимъ и Сорвижскимъ и южную часть Орловскаго уѣзда съ селами Зашижемскимъ и Суводскимъ.

Сохранилось мало ревизскихъ сказокъ 5-й ревизіи, какъ о волостяхъ прежняго Яранскаго уѣзда, такъ и о волостяхъ Царевосанчурскаго уѣзда, вошедшихъ потомъ въ составъ Яранскаго. О дворцовыхъ или удѣльныхъ крестьянахъ Яранскаго уѣзда сказокъ 5-й ревизіи нѣтъ нисколько, о другихъ крестьянахъ сохранившіяся ревизскія сказки не полны. По имѣющимся ревизскимъ сказкамъ 1795 года получается такой выводъ о прибыли населенія въ мѣстности нынѣшняго Яранскаго уѣзда въ періодъ отъ 4-й до 5-й ревизіи:

1782 г. 14871 д.     1795 г. 16964 д.

Прибыло 2093 д. или 14,07%.

Отдѣльно по волостямъ собственно Яранскаго уѣзда и по волостямъ бывшаго Царевосанчурскаго уѣзда выводы получаются слѣдующіе.

Сохранившіяся ревизскія сказки относятся ко всѣмъ мѣстностямъ нынѣшняго Яранскаго уѣзда, поэтому изъ сдѣланныхъ сейчасъ выводовъ слѣдуетъ заключить, что населеніе всей нынѣшней территоріи Яранскаго уѣзда въ періодъ между 4-й и 5-й ревизіями увеличилось довольно равномѣрно во всѣхъ частяхъ этой территоріи. Впрочемъ, мы здѣсь не дѣлаемъ никакого заключенія о томъ, какъ увеличилось въ данный періодъ населеніе мѣстности, принадлежащей удѣльнымъ крестьянамъ. Мы не включили въ общій выводъ по Царевосанчурскимъ волостямъ крестьянъ помѣщичьихъ. По имѣющимся ревизскимъ сказкамъ ихъ значится за 1782 г. - 3413 д. и за 1795 г. - 4027 д. Прибыло въ 13 лѣтъ 614 д. или 18%.

Ревизскія сказки 5-й ревизіи по Яранскому и Царевосанчурскому уѣздамъ имѣютъ еще тотъ недостатокъ, что по нимъ нельзя съ точностію отдѣлить инородцевъ отъ русскихъ. Въ волостяхъ, населенныхъ тѣми и другими, подводился только общій итогъ числа душъ. Число дворцовыхъ крестьянъ по 5-й ревизіи намъ неизвѣстно. Черносошныхъ, экономическихъ и ландмилицкихъ крестьянъ было весьма мало. Всѣ волости, кромѣ дворцовыхъ, назывались ясашными. Большая часть помѣщичьихъ крестьянъ были въ вотчинѣ Дурново (2707 д.) и въ вотчинѣ Демидова (724 д.) 7).

Ревизскія сказки 6-й ревизіи сохранились по Яранскому уѣзду вполнѣ, но въ нихъ не подведено никакихъ итоговъ населенія уѣзда, записаннаго въ предъидущую пятую ревизію, такъ что мы не можемъ сдѣлать сравнительныхъ выводовъ о населеніи Яранскаго уѣзда въ 1795 и въ 1811 годахъ.

Изъ ревизскихъ сказокъ видно, что принадлежащее и теперь г. Дурново имѣніе (село Успенское со многими деревнями) во время 4-й ревизіи принадлежало Никитѣ Демидову, а потомъ досталось въ приданое дочери его, вышедшей за мужъ за капитана - поручика гвардіи Дурново. Село Сметанино съ деревнями принадлежало П. Г. Демидову

По 6-й ревизіи оказалось всего крестьянскаго населенія Яранскаго уѣзда 56938 д. муж. пола, а именно:

Крестьяне удѣльные, прежде называвшіеся дворцовыми, дѣлились на пять приказовъ: Пиштанскій, Водозерскій, Ильинскій, Кукарскій и Петропавловскій. Къ послѣднему приказу причислялись 1295 д. Полянскаго уѣзда (нынѣшняя Александровская волость). Помѣщичьи крестьяне составляли болѣе 15-ти вотчинъ. Изъ послѣднихъ самая крупная была Дурново (3912 д.) и вторая по числу душъ — Путятина, принадлежавшая во время 5-й ревизіи Демидову (1036 д.). Затѣмъ было еще до шести вотчинъ болѣе 100 д. каждая (Демидова, Аристова, Савиной, Балахонцевыхъ, кн. Мещерской, Залѣсской). Крестьяне ясашные (русскіе и черемисы), вмѣстѣ съ экономическими, черносошными и ландмилицкими, составляли 13 волостей. Исключительно русское населеніе было въ волостяхъ сѣверовосточныхъ: Рождественской, Пачинской, Колянурской, Срѣтенской и Малоижмаринской. Во всѣхъ другихъ волостяхъ приблизительно 2/3 населенія составляли черемиса. Между ними некрещеныхъ было только 126 д. Довольно значительное число душъ экономическихъ, черносошныхъ и ландмилицкихъ крестьянъ было только въ Кугушерской, Рождественской и Пачинской волостяхъ.

Восьмою ревизіею опредѣлено въ Яранскомъ уѣздѣ ясашныхъ, черносошныхъ, экономическихъ, ландмилицкихъ и удѣльныхъ крестьянъ 67645 д. Число душъ помѣщичьихъ крестьянъ по 8-й ревизіи намъ неизвѣстно. Исключая также и изъ итога населенія Яранскаго уѣзда по 6 ревизіи число душъ помѣщичьихъ крестьянъ, получаемъ такой выводъ: 1811 г. - 50142 д.; 1834 г. - 67645 д.; Прибыло 17503 д. или 34,9%.

Для частныхъ сравнительныхъ выводовъ объ увеличеніи населенія между 6-й и 8-й ревизіями представляется нужнымъ раздѣлить Яранскій уѣздъ на слѣдующія четыре мѣстности:

1) Водозерскій, Ильинскій, Кукарскій и Петропавловскій удѣльные приказы.

2) Волости: Колянурская, Малоижмаринская, Срѣтенская и Шудомаринская.

3)Пиштанскій удѣльный приказъ и волости: Рождественско-Пачинская, Пиштанская, Кугушерская и Кордемская.

4)Волости: Шаптинская, Устино-Удюрминская и Великопольско- Южинская.

Оказывается, что слабѣе всего населеніе увеличилось въ сѣверо-восточной части уѣзда (около Кукарки). Далѣе—собственно въ восточныхъ волостяхъ — увеличеніе населенія было уже много сильнѣе, затѣмъ гораздо уже сильнѣе въ средней полосѣ уѣзда отъ сѣверной границы до южной. Въ большей части южной полосы и во всей обширной западной его части населеніе увеличилось также весьма сильно, но нѣсколько слабѣе, чѣмъ въ средней полосѣ. Участокъ южной полосы около Царевосанчурска составлялъ помѣщичьи вотчины, о населеніи которыхъ за 1834 годъ свѣдѣній нѣтъ.

Составъ крестьянскаго населенія Яранскаго уѣзда во время 8-й ревизіи былъ слѣдующій:

Абсолютное число душъ крестьянъ ясашныхъ (русскихъ и черемисъ) увеличилось въ уѣздѣ со времени 6-й ревизіи на 36%, удѣльныхъ крестьянъ на 28%, экономическихъ на 40%, черносошныхъ на 223%.

Десятою ревизіею опредѣлено въ Яранскомъ уѣздѣ государственныхъ и удѣльныхъ крестьянъ 93165 душъ.

1834 г. - 67645 д.; 1858 г. - 93165 д.; Прибыло 25520 д. или 37,72%.

По вышеопредѣленнымъ четыремъ мѣстностямъ уѣзда выводы получаются слѣдующіе:

Помѣщичьихъ крестьянъ оказалось въ Яранскомъ уѣздѣ по 10-й ревизіи 11157 д. Слѣдовательно всего крестьянскаго населенія уѣзда по этой ревизіи оказалось 104322 души.

По свѣдѣніямъ за 1878 годъ значится въ Яранскомъ уѣздѣ сельскаго населенія муж. пола 137219 д. Но къ этой цифрѣ намъ нужно еще прибавить 1981 д. Александровской волости Нолинскаго уѣзда, населеніе которой прежде считалось въ Петропавловскомъ удѣльномъ приказѣ Яранскаго уѣзда.

1858 г. - 104322 д.; 1878 г. - 139200 д.; Прибыло 34878 д. или 33,43%.

Слѣдующіе выводы мы представляемъ по тѣмъ же вышеопредѣленнымъ четыремъ мѣстностямъ уѣзда и еще по пятой, въ которую относимъ волости бывшихъ помѣщичьихъ крестьянъ около Царевосанчурска

Во второй мѣстности убыло 1027 душъ или 7%. Изъ этой мѣстности въ послѣднія 20 лѣтъ происходили очень значительныя выселенія крестьянъ. Во всѣ предъидущіе періоды въ четвертой мѣстности населеніе сильно увеличивалось, но не такъ значительно, какъ въ третьей мѣстности. За послѣдній періодъ въ четвертой мѣстности оказывается уже громадная прибыль населенія, а въ третьей мѣстности эта прибыль уже менѣе средней въ уѣздѣ. Во всю четвертую мѣстность и въ особенности въ двѣ нынѣшнія крайнія западныя волости Яранскаго уѣзда (Юкшумскую и Кундышскую) со времени 10-й ревизіи былъ сильный приливъ переселенцевъ.