Предлагаемая книжка составлена мною главным образом для православного духовенства, трудящегося в черемисских приходах с целью просвещения этого народа светом Христова учения. Нет сомнения, что каждый священник в своем месте прилагает всевозможные усилия, чтобы исполнить указанное ему Господом Богом дело. И однако не всегда и не везде можно видеть какие либо плоды этих трудов: черемисы и доселе коснеют в язычестве. Причин этого неутешительного явления много: кроме упорной приверженности черемис к старине, бесплодность трудов духовенства зависит часто от незнания Священниками языка, а большею частью от незнания быта черемис, их верований, убеждений, и от неуменья примениться к степени их понимания. Самые прекрасные наставления, при этом условии, будут пропадать бесследно.
Но православный священник (из русских) даже не имеет возможности узнать религиозные заблуждения черемис. По своему сану, он не должен и сам не решится не только присутствовать на их религиозных праздниках, но даже пиршествовать вместе с ними (где бы мог наблюдать их обычаи и изучать их верования), потому что их пиры безобразны. Даже родившийся в черемисах священник об их вере узнать ничего не может. С малолетства растет он в православном семействе, и не может видеть их религиозных обрядов: потом учится в учебном заведении, вдали от этого народа; а затем снова становится в условия, препятствующие сближению с народом. Плохим помощником священнику в изучении черемисской веры будет даже и всякий русский, хотя бы он родился и вырос среди черемис. Черемисы, с давних времен находясь под влиянием различных народов (болгар, татар и русских), разнообразно старавшихся отвратить их от веры отцов, стали недоверчивы и скрытны. Потому с русскими о вере бывают не разговорчивы, ничего не высказывают, на бескровные мольбища допускают их неохотно, считая их присутствие препятствием к блогоуспешности своей молитвы пред богами, а на мольбища с кровавыми жертвами, пожалуй, и совсем не допустят. И сам русский человек, считая черемисскую веру поганою, не будет усиливаться увидеть все и разузнать, а удовольствуется только теми сведениями, кои даются, так сказать, сами собою. Таким образом православный священник лишен всякой возможности изучат верования черемис.
Родившись от родителей черемис, я вырос в среде этого народа. Хотя мои родители не были особенно привержены к черемисской вере, и более придерживались христианских обычаев и обрядов; я все-таки лет до пятнадцати имел возможность видеть все религиозные обряды черемис, узнать все их верования, а в исполнении многих обрядов участвовал и сам. Возросши, из среды горных черемис я перебрался на жительство к луговым, и поступил в духовное звание. С этого времени всякое участие в черемисских праздниках и личное наблюдение для меня, конечно, прекратилось. Тем не менее и теперь для меня всегда есть возможность разузнать или разные подробности в совершении какого- либо празднества, или отличие в обрядах черемис луговых и горных. Так как в общих и главных чертах все верования и обряды черемис мне известны: то при расспросах о разных подробностях местных обычаев, ни один черемисин соврать мне не смеет, так как из самых вопросов моих видит, что сущность их верований и порядок совершения ими разных молений в главных чертах мне уже известны.
Эти-то сведения, отчасти известные мне из собственных воспоминаний, отчасти собранные чрез расcпросы черемис в недавнее время, я и предлагаю к сведению православному русскому священнику, служащему в черемисском приходе, чтобы он мог знать, противу чего он должен сражаться, какие суеверия должен искоренять в своих прихожанах. Что я рассказал неполно, или неясно, то прошу своих собратий и сотрудников о Господе или покрыть христианскою любовию, или восполнить своими трудами и исследованиями по указанному пути.
Священник сельца Уньжи Гавриил Яковлев.
1885 года
Августа 21-го дня.
Прежде чем описывать различные обряды черемис, необходимо иметь понятие о тех божествах, которым поклоняются черемисы. Черемисы веруют не в одного бога, хотя в числе почитаемых ими богов есть и такия имена, которые напоминают христианские понятия о Творце и Промыслителе вселенной. Предки черемис не имели ни грамоты, ни книг; потому о прежних их верованиях преданий не сохранилось. Можно предполагать, что черемисы в древности покланялись единому Творцу вселенной; но смотря на прекрасные творения Божии и желая выразить величие, могущество и славу Его, придавали Ему единому различные названия, выражающие разные проявления Его могущества, каковы суть: владыка и предопределитель мира, бог или творец солнца, и подобные имена. Такое .предположение оправдывается тем, что и в Христианском вероучении различные свойства и качества Божии выражаются различными именами, как то: Творец, Промыслитель, Царь, Владыка и другими. Народ-же, не имеющий определенного, неизменного руководства в своем вероучении, различные качества и проявления божеской силы единого существа, выражаемые разными именами, стал представлять себе в виде особых отдельных существ, заведующих каждое особым делом. Но как бы ни обяснялось происхождение многобожия, черемисы в настоящее время имеют и почитают многих богов, и при том эти боги, в их представлении, разного достоинства и чести, что выражается между прочим и тем, что разным богам приносятся разные жертвы.
Богов у луговых черемис, считая с матерями, пиамбарами, виднезями, праздничными и поминальными божествами, приблизительно около 140, у горных 1*) - 70. Названия свои они получают от той части вселенной, которою заведуют, или от своей специальной деятельности. У каждого главного бога есть подчиненные, или как бы помощники. Названия этих второстепенных богов при каждом боге одинаковы: 1) пуйр- шо, 2) юмон аба, 3) пиамбар, 4) суксо или витнезе.
1*) Луговые черемисы при каждом главном боге, или богине представляют целый штат богов подчиненных, второстепенных, как это будет видно ниже; горные черемисы этих второстепенных богов не признают, или признают меньше; оттого и вообще у них богов меньше.
1) Пуйршо—создатель, зиждитель, предопределитель будущей судьбы всех. Юмо тyням пуйрен — значит: бог создал мир. Также говорят: юмо туго пуйрен- значит: бог так предопределил. Судя по значению имени этого божества, можно предполагать в ном какого-нибудь важного, главного бога: в действительности же, по представлениям черемис, это только не особенно высокая должность при каком-либо боге.
2) Юмон абажы—(такого-то) бога мать. Откуда почти у каждого бога явилась мать, никто, даже сами старики из черемис обяснить не могут. Только предполагать брачные отношения между богами, как в греческой мифологии, нельзя: даже подобная мысль в представлении черемис считается нечестивой. Юмон абаже в числе сопутствующих главному богу божеств не только не имеет особого предпочтения, но занимает или последнее, или предпоследнее место, и жертвы ей приносятся уже не очень дорогие, как будет указано в своем месте.
3) Пиамбар Это слово персидско-татарское, значит пророк. Вследствие того, что в древние времена черемисы состояли под владычеством татар, а многие и теперь живут в соседстве с ними, названия многих богов татарские; значение этих имен теперешним черемисам большою частию не понятно, и обяснить его они не умеют, употребляют же по преданию. Таковы имена богов: он (хан)—царь, пиамбар—пророк, предстоящий пред богом, каба или кява.
4) Сухсо 1*)-ангел и витнезе-докладчик— это одно и то же. Это служебный дух, исполняющий веления своего бога, или приносящий ему людские просьбы. Из числа божеств это самый младший, и ему приносятся жертвы самыя дешевые.
Вот имена богов у луговых черемис:
Поро 2*) кугу юмо, тӱня кугу юмо 3*), | Великий добрый бог, великий бог вселенной, |
тӱня кугу пуйршо, | предопределитель будущей судьбы мира, |
тӱня ӱмбал шочын аба, | мать рождения, или зачатия мира, |
пиамбаржа, виднезыжо. | пророк его, докладчик его. |
ош-кечы кугу юмо | Великий бог белого (светлого) дня, |
ош-кечы кугу пуйршо | великий создатель белого дня, |
1*) "Сухсо" в некоторых местах называется "Сакче“. Слово татарское Сакчы значит хранитель.
2*) "Поро" - добрый. Западные черемисы говорят "пуро".
3*) козмодемьянские и подцаревококшайские черемисы вселенную называют "сяндалык“.
Ош-кечы шочын аба. | мать рождения, или бытия белаго дня, |
пиамбаржо, виднезыжо. | пророк его, докладчик его. |
Каба 1*) кугу юмо, | Великий бог кабы, |
каба кугу пуйршо, | предопределитель будущей судьбы кабы, |
каба юмон абажо, | мать божией кабы, |
пиамбаржо, виднезыжо. | пророк его, докладчик его. |
Мэр кугу юмо, | Великий бог мира, или народа, |
мэр кугу пуйршо, | предопределитель судьбы мира,—народа, |
мэр шочын абажа, | мать зачатия мира, |
пиамбаржо, виднезыжо. | пророк его, докладчик его. |
Кугижан кугу юможо, | Великий бог царя, |
кугижан пуйршожо, | предопределитель будущей судьбы царя, |
кугижан юмон пиамбаржо, | пророк царского бога, |
кугижам аралышо суксо, витнезе. | ангел хранитель царя, докладчик пред богом за царя. |
Эр кечы 2*) кугу юмо, | Великий бог утреннего дня, |
эр кечы пуйршо, | создатель, или судьба утреннего дня, |
эр кечы суксо, касс суксо. | утренний ангел и вечерний ангел. |
Вуй ӱмбал кугу юмо, | Великий бог над нашей головой, |
вуй ӱмбал кугу пуйршо, | великий создатель над нашей головой, |
вачы ӱмбал сукса. | ангел, находящийся над нашими плечами. |
1*) Каба кугу юмо. Горные козмодемьянские и луговые Царевококшайские черемисы сами не понимают, что значит слово каба, или по-горному — кява, но по смыслу и течению речи и в их молитвах каба кугу юмо, каба кугу пуйршо значит великий бог основатель вселенной, основатель рода человеческого, основатель самого зачатия каждого человека и предопределитель будущей судьбы человека. Из перевода свящ. книг восточного Уфимского черемисского видно, что в некоторых местах небо называется К а б а; поэтому и можно полагать, что в старину Каба кугу юмо означало: великий бог неба и создатель. Каба слово арабское, гава—воздух, вошло в черемисский язык от татар в значении неба.
"Каве" одна из старших языческих богинь финских, она считается богинею, или духом природы; в древнее время финляндцы молились ей об излечении от разных болезней, а женщины наипаче во время родов. "Каве" в книге "Калевала" называется "самой старшей из женщин". Это сведение получено мною от ученого финляндца доктора Вольмари Поркка, в 1885 году путешествовавшего по Казанской губернии для изучения черемисского языка.
2*) Черемисское слово кече значит и день, и солнце. Потому и фразу эту можно переводить двояко: или — бог дневного утра, или — бог утреннего солнца. Смысл останется один и тот же.
Суртым аралышо кугу юмо, | Великий бог хранящий дом, |
сурт кугу пуйршо, | предопределитель судьбы дома, |
сурт ӱмбал суксо. | ангел дома т. е. ангел-хранитель дома. |
Кугарня кугу юмо, | Великий бог пятницы, |
кугарня кугу пуйршо, | великий создатель судьбы пятницы, |
кугарня юмон абажа. | мать бога пятницы. |
Рушарня кугу юмо, | Великий бог воскресенья, |
рушарня кугу пуйршо, | создатель воскресенья, |
рушарня юмон абажа. | мать бога воскресенья. |
Шым суксо, индэш пiамбар, шым шочын аба. | Семь ангелов, девять пророков, мать семи прибылей, или урожаев. |
Кюдырче кугу юмо, | Великий бог грома, |
кюдырче кугу пуйршо, | судьба, или создатель грома, |
пиамбаржо, виднезыжо. | пророк его, докладчик его. |
Волгенчы кугу юмо, | Великий бог молнии, |
волгенчы кугу пуйршо, | судьба или создатель молнии, |
пиамбаржо, виднезыжо. | пророк его, доклачик его. |
Кечы пуйршо кугу юмо, | Великий бог создатель солнца, |
кечы он, | царь солнца, |
кечы аба. | мать солнца. |
Тӱлзы пуйршо кугу юмо, | Великий бог создатель луны, |
тӱлзы он, | царь лѵны. |
тулзы аба. | мать луны. |
Юмон он или юмо-он. | Царь богов или царь (царствующий) бог. |
Шюдыр-шамычым пуйршо кугу юмо, | Великий бог создатель звезд, |
шюдыр он, | владыка звезд, |
шюдыр аба. | мать звезд. |
Мардэжь он кугу юмо, | Великий бог, владыка ветров, |
мардэж пуйршо, | создатель ветров, |
мардэж аба. | мать ветров. |
ÿмыр кугу юмо, | Великий бог тишины, вёдра, |
ÿмыр кугу пуйршо. | предопределитель тишины—вёдра. |
Вюд он кугу юмо, | Великий бог, владыка воды, |
вюд пуйршо, | создатель воды, |
вюд аба. | мать воды. |
Тзнгыж он кугу /омо, | Великий бог, владыка моря, |
тэнгыж кугу пуйршо, | великий создатель моря, |
тзнгыж аба. | мать моря. |
Тул он кугу юмо, | Великий бог, владыка огня, |
тул пуйршо, | создатель огня, |
тул аба. | мать огня. |
Мландо он кугу юмо, | Великий бог, владыка земли, |
мландо кугу пуйршо, | великий создатель земли, |
мландо аба, | мать земли, |
мландо суксо, | ангел земли, |
мландо казначей. | казначей земли т. е. наделяющий землею, |
мландо аралыша, | хранитель земли, |
пиамбар и суксо. | пророк и ангел земных благ. |
Киндо шочын кугу юмо, | Великий бог урожаев хлеба, |
киндо шочын кугу пуйршо, | великий предопределитель урожаев хлеба, |
киндо суксо, | ангел урожаев, |
киндо казначей, | наделитель урожаев, |
киндо серлагшы. | хранитель хлеба. |
Икшыбо-шочын кугу юмо, | Великий бог рождения детей, |
икшыбо кугу пуйршо, | предопределитель судьбы детей |
юмо эргы той. | бог дающий сына. |
Перке кугу юмо, | Великий бог прибыли, |
перке кугу пуйршо, | создатель прибыли, |
перке аба. | мать прибылей. |
Саска кугу юмо, пуйршо. | Великий бог и создатель плодов. |
Пундо 1*) шочын кугу юмо. | Великий бог урожая (денег) металлов, |
пундо пуйршо, | создатель металлов, |
пундо суксо, | ангел металлов |
пундо казначей, | наделитель металлами (деньгами), |
пундо серлагшы. | хранитель денег. |
Волик шочын кугу юмо. | Великий бог прибыли скота |
волик шочын кугу пуйршо, | великий создатель прибыли скота, |
волик шочын аба, | мать прибыли скота, |
волик суксо, | ангел (хранитель) скота, |
волик казначей | наделитель скотом, |
волик серлагшы. | хранитель скота. |
Мюкш шочын кугу юмо, | Великий бог расплодитель пчел, |
мюкш пуйршо | создатель пчел, |
мюкш суксо | ангел (хранитель) пчел, |
мюш казначей, | наделяющий пчелами, |
мюкш серлагшы. | хранитель пчел. |
Тӱтӱра кугу юмо | Великий бог владыка тумана, |
тӱтӱра кугу пуйршо. | предопределяющий судьбу тумана т. е. росы. |
Покшым кугузай кубай. | Дедушка и бабушка инея—утренников. |
Сурт кугу юмо, | Великий бог дома, |
сурт кугу пуйршо. | великий предопределитель судьбы дома. |
Сурт орт. | Домовой дух (чутье). |
1*) П у н д о—означает металлическую звонкую монету — золотую, серебряную и медную. Это слово старинное, употребляемое только в молитвах, а не в разговоре; поэтому молодые ребята и значения этого слова не понимают.
Сурт кугузай, кубай. | Домовой дедушка и бабушка. |
Кугэчы пайрам кугу юмо | Великий бог праздника пасхи, |
кугэчы кугу пуйршо, | великий предопределитель судьбы пасхи. |
кугэчын юмон абажи. | мать божией пасхи. |
Ага пайрам кугу юмо, пуйршо. | Великии бог праздника агапайрама, предопределитель. |
И в прочие праздники таким же образом поминают праздничных богов. | |
Во время свадьбы: | |
Шым 1*) йод кугу юмо, | Великий бог семи чужбин—стран, |
шым йод кугу пуйршо. | великий предопределитель будущей судьбы семи чужбин—стран. |
У горных божества почти те же, только названия богов отличны на столько же на сколько отличается луговое наречие от горного. К именам некоторых богов приставляется вместо он — хан. «Туня юмо» у горных называется «свет юмо». У горных есть «сотня юмо», которого у луговых нет. Сотня, вероятно, составилось из двух слов сота — свет и туня (татарское дунья) - мир, вселенная. У луговых этот бог называется «мэр - юмо» — бог мира, или народа. Горные черемисы не знают самого названия подчиненных богов «пиамбара», «витнезе», «казначей» и «серлагышо». Для каждого бога у них нет отдельных молитв. По устному преданию, молятся они одной и той же молитвою всем богам, меняя только их имена. Например, если они молятся великому, доброму богу, то при каждом прошении повторяют: «Кугу юмо, или поро кугу юмо», т. е. боже великий, или боже великий добрый; если же молятся великому богу вселенной "туня кугу юмолан“, тогда приговаривают: "туня кугу юмо" т. е. боже великий (создатель) вселенной, и т. д.
1*) Йод - йынг—чужой человек, или странник; шым-йод пуйршо старинное черемисское выражение — значит предопределитель будущей судьбы семи стран света. Из семи стран света бог посылает или жениха для невесты, или невесту для жениха, так как он предопределил будущую судьбу их еще при зачатии или рождении их.
Примечание автора:
Эти молитвы и причитанья читаются и составлены людьми неграмотными, записываются также со слов людей неграмотных; потому и не следует удивляться, что иное предложение построено неправильно, т. е. нет или подлежащего, или сказуемого, или другого важного для ясности речи слова. Это замечание делается для тех, кто будет разбирать каждое слово черемисского текста и сравнивать с переводом.
Вот для примера одна молитва, записанная со слов одного почтенного, хорошо знающего черемисские обряды, крещеного черемисина. Эта молитва обращена к великому доброму богу, но прошения как этому богу, так и прочим везде одинаковы.
Тычмаш киндом пыштэна кугу юмолан. Тычмаш шарбам (пура коркам) тэмена, кугу юмолан кугу ши сортам чюктэна, тычмаш 1*) умбачын йодына: тазалыкым, йеш перкем, волик перкем, киндо перкем, йешлан тннысьлыком, шулыком тазалыком поро кугу Юмо гычен йодына,—юмо нэмнан сор- бальмынам колыштон, ме йодмына перкем пужо ыле. | Великому богу предлагаем непочатый (целый) хлеб. Наливаем полный ковш пива, зажигаем большую серебряную свечу великому богу, с полными предложениями просим от великого доброго бога, здоровья, прибыли семейства, прибыли скота, прибыли хлеба, семейству согласия и здоровья, чтобы, услышавши наши молитвы, нами просимую прибыль дал нам бог. |
Ындз тыдэ тычмаш умбачын 1*) нуршерышко воликом луктон колтэна; вара воликлан тазалыком, тннысьлыком поро кугу юмо пу. Воликом кочкышожом йушыжым, поро кугу юмо, ашлыком (вианым) иштэ. | Вот с этими полными предложениями, скотину выпускаем на волю в поле; добрый великий боже, дай скотине здоровье и спокойствие. Боже великий и добрый! пищу и питье скотине сделай питательными. |
Воликом нур шерышко колтыменгэ, осал мардэжь-гычен, кельго корэм гычен, кельгы лавра гычен, осал шинча и осал йылмы гычен, локтоза тушман гычен, турлю канисыр гычен, пиры гычен, маска гычен и турлю-турлю кучан (осал) кайк гычен, кугу юмо, арало-сакло. | Когда мы выпустим скотину на волю, великий боже сохрани ее от вредных ветров, от глубоких оврогов, от глубокой грязи — тины, от худого глаза и языка, от портящего колдуна, от всех нарушителей спокойствия, от волков, от медведей и от всяких хищных зверей. |
Поро кугу юмо! исыржым тужым иштэ, кангажым коям иштэ, нуршеремжым кумдам иштэ, чыла турлю воликым тул вуяным иштэ; | Боже великий добрый! бесплодный скот сделай плодовитым, тощий сделай жирным, пастбища им сделай привольными, всякий скот расплоди. |
1*) Тычмаш умбачын - с полными предложениями т. е. непочатыми хлебами и полно налитыми ковшами пива просим...
Поро кугу юмо! чыла турлю волик гычун нэмнам йбыртыктэ. | Боже великий, добрый! всякою скотиною обрадуй нас! |
Шоошым паша шуменгы, пасушкы лэктэн пашам ишташ тӱнгалменгына, куралын ик пырын удышна, кугу юмо, вожшым лопкам иштэ, кыдалжым пэнгыдем иштэ, мучашыжом ши полтош гая тутом иштэ. Тыдэ удымо киндылан, кугу юмо, лева юром пу, юд умыром пу, йӱшто-гычен арало, йӱшто шолом-гычен аралы, талы мардзжь-гычен аралы, и шокшы-гычен, кугу юмо, саклы-аралы. | Когда, по наступлении времени весенней работы, мы, вышедши на поле работать, распахавши посеем по зернышку, боже великий, корни их ты сделай широкими, стебли крепкими, вершины (колосья) их подобно серебряным пуговицам сделай полными. Боже великий! этому посеянному хлебу дай теплые дожди, ночную тишину, сохрани от холода и от холодных градов, сохраняй от сильных ветров (бурь), сохраняй и от жары, великий боже |
Поро кугу юмо! ындз тыдэм кюктэн шуктыменгет, куда йеш дэнэ кангашен пасу ӱмбакы миэн-шогалын сорлам кучен тӱредаш шогалменгына: кормыжешат перкем пу, кылташтат перкем пу, кылта тӱшкашат перкем пу, копнашат перкем пу, копна гычен орвашкы опташ тӱнгалмына годомат, поро кугу юмо, перкем пу; нур пусак йыдэ опташат, поро кугу юмо, перкем пу; идым коргы кабанэшат, поро кугу юмо, перкем пу, кабан-гычен рончен шарымашешат, сапонды коклашат и мардэж коклашат, поро кугу юмо, перкем пу, кышылэшат, поро кугу юмо, | Великий и добрый боже! Когда ты это возрастишь, а мы, посоветовавшись с семейством, придем на поле, и взявши серпы, станем жать: дай прибыль и в горстях, и в снопах дай прибыль, и в кучках снопов дай прибыль, и в копнах дай прибыль; когда снопы будем скидывать из копны в телегу, боже великий и добрый, и тогда дай прибыль. Добрый и великий боже, когда на поле во всех краях будем ставить клади, дай прибыль; добрый и великий боже, и в поставленных на гумне кладях дай прибыль; при раскладке из кладей и стланию на току, под цепами и при веянии дай прибыль, боже великий и добрый, в ворохе зерен дай прибыль, подобно волжским пескам пригрести дай прибыль хлеба. |
Поро куго юмо! чыла атэ шӧрешат кинлэт перкем пу. Тыдэ киндем перкем пу, Юл ошма гая куэн чумырмо кинды кышылэш перкем пу. кюктен, шужен толшым тэмен колтэн, йодын толшылан пузн колтэн, ик ужакшым ончыкы пыштэн, кок ужакшым шенгекы пыштэн, кугижалан пушашлыком тӧрлэн, родо-шамыч дэнэ и шымлу шым тангдэнат кочкон йӱн тӱганыдэмо киндэ перкем пу. Поро кугу юмо! киндэ перке-чычен нэмнам йыбыртыкто. | Боже великий и добрый! во всех посудах дай прибыль хлеба. Когда, этот хлеб испекши, голодными приходящих накормивши отпустим, просить приходящим дав отпустим, и одну часть вперед положим, две части назад (в запас) положим и царю следующее уплатим: с родственниками и с семьдесят семью друзьями есть и пить неистощимую прибыль хлеба дай. Боже великий и добрый, прибылью хлеба обрадуй нас. |
Поро кугу юмо! Тый гычет мюкш перкем йодына. Тый мюкшын щулдыр- жом пешкыдом иштэ. Эр лубышлан чонгештзн миэн сай саскалан, поро кугу юмо, ваш иштэ; сурт куда печышна омартам шогалтэна, сурт кудапечешна, поро кугу юмо, мюкш перкем пу, сай саска гычен мюкшлан мю перкем пу. Кожлашко (чодрашко) кочайн кугэзе кочайн тыстэ корношко лзктэн кайменгы, чункше кайк гая тӧрген кюзен, сурыр гая караш-шамычом пӧрдыктзн налын, кашка йыдэ канэн—канэн нумал толаш, мюкшлан мю перкем пу. | Боже великий и добрый! просим у тебя прибыль пчелам. Крылья у пчел ты сделай крепкими. Боже великий и добрый! к утренним росам летающим пчелам приведи встретиться с хорошими плодами. Когда в доме на своем дворе поставим мы ульи, боже великий и добрый, в доме во дворе нашем, дай прибыль пчелам, а пчелам от хороших плодов дай прибыль в меду. Когда мы, вышедши в лес, (идем) к сделанным дедами и прадедами меткам (т. е. бортям), как дятел скача влезши, подобно караваю хлеба сотов скатив взявши, на каждом пеньке отдыхая принести бы, — дай пчелам прибыль меда. |
Тушечын ныл пусакан суртошко толонпурыменгы, ик ужакшым ончыко пыштзн, кок ужакшыжом шенгелько пыштэн, ик ужакшыжо дэнэ шыштожым пунчалын, шыштожы дзнэ тэмдан гая поро кугу юмолан, ши сортам пӱтырэн, тэмдан гая кугу юмом удолон, тудо гычен кодшожы дзнэ кугижалан пушашым тӧрлзн, адак | Оттуда в четырехугольный дом возвратившись, одну часть вперед положивши, две части назад положивши, и одну часть сотов выжавши, подобным вам великим добрым богам восковую серебряную свечу сделавши, и подобным вам великим богам помолившись, от того оставшимся царю следующее уплативши, еще и от того оставшимся с родствен- |
вара тудо гычен кодшыжо дэнэ рода шамыч дэнэ, шымлу шым тангдэнат кочкын йун тӱгандэмо мю казна перкем пу. Поро кугу юмо! Мюкш перке гычен, мю перке гычат мэмнам йыбыртэкто. | никами и с семьдесятью семью друзьями в еде и питье неистощимую прибыль дай в меду. Боже великий и добрый! прибылью пчел и прибылью меда обрадуй нас. |
Поро кугу юмо! пасушко лэктон каймо годом, нур кюдурэт уло, нур мизет уло, чыла турлю моло кайкетат уло, тудом ваш иштэ; поро кугу юмо, кайк буссы перке-гычен нэмнам йыбыртэкто. | Боже великий и добрый! когда выходим на поле, там есть у тебя глухари, там есть у тебя рябчики, там есть у тебя разных пород птицы, с ними встретиться приведи; боже великий и добрый, прибылью птиц обрадуй нас. |
Поро кугу юмо! Кожлашко пикш йонгежом ӱшталын лэкменгы, казанга 1*) рыбыжет уло, казанга губар шурмангшет 2*) уло, казанга луйет, казанга мерангет уло, казанга йӧсет уло, и чыла моло турлю казанга кайкетшамыч уло; ындо тудо чыла турлю-турлю кайк перкем, поро кугу юмо, мэланна ваш кондо, чыла турлю кайк перко гычен мэмнам ймбыртэкто. | Боже великий и добрый! когда, опоясавшись луком со стрелами, мы выйдем в ельник (лес); там есть у тебя лисицы, пестрые шурмангеши есть там, есть там у тебя белки, там есть у тебя куницы, там есть у тебя зайцы, там есть у тебя горностаи, там есть у тебя всяких разных-разных пород звери; боже великий и добрый, с этими всеми разными зверями приведи нам встретиться, прибылью всех пород зверей обрадуй нас. |
Поро кугу юмо! вюд воктэн коштмо годом, вюд колэт уло, вюд комат уло, вюд шашкет уло, вюд ушкыжет, вюд кюзанэт уло; вюд кол перке дэнэ и чыла турлю вюд кайк перкеэт дэнат кугу юмо мэмнам йыбыртэкто. | Боже великий и добрый! когда ходим у берега воды, там есть у тебя в воде живущие рыбы, в воде живущие бобры, в воде живущие шашки, в воде живущие водяные быки, есть в воде живущие хорьки; боже великий, прибылью рыбы и прибылью всех зверей живущих в воде обрадуй нас. |
1) Слово "к а з а н г а" черемисы и сами не понимают.
2) Что за птица "ш у р м а н г ш а", не могут обяснить и сами черемисы; поэтому и по-русски оставлено "шурмангша".
Поро кугу юмо! Кюшычен чонгештэн коштшы чыла турлю-турлю кайкет, лудэт уло, йуксет комбет уло; тудэ кайк перкем мэланна ваш иштэн-кондо; поро кугу юмо, кайк перке гычен нэмнам йыбыртэкто. | Боже великий и добрый! у тебя есть в высоте летающие всяких пород дикие птицы, утки, дикие гуси и лебеди; приведи нам встретиться с этою прибылью птиц; боже великий и добрый, прибылью птиц обрадуй нас. |
Поро кугу юмо! Тудо чыла турлю кайк сатум кугижан пазарышко оптэн лэкменгы, поро кугу юмо, кычкымэ имни шамычлан тазалыком пу, сату дэнэ кошташ шкаланэмат тазалыком пу. Тудо сатум сай ужалаш шкела- нэмат уш-акылым пу, тудэ оптэмо сатулан перкем пу. Турлю-турлю канисыр-гычен саклы—арало, суас- коштан-шчен саклы-арало, руш кош- тан гыченат арало-саклы. Тудэ сату дэне кугижан пазарышко миэн шо- галменгына, тудо оптомо ужалшашлык сатум шергештары, налшашлыком шулдэштары. Поян сай купец шамыч дэнэ, юмо, ваш иштэ, купец дэнэ ваш лин, сай лмбыргӧ йылмы дэнэ ойлон, ужалышашлыком шергештарэ, налшашлыком шулдэштаро. | Боже великий и добрый! когда, всяких разных пород зверей и птиц для продажи товар наклавши, выезжаем в дорогу на царский базар, боже великий и добрый, запряженным лошадям дай здоровья, и самому сездить с товарами дай здоровья, распродать те товары хорошо дай мне ума-разума; накладенным тем товарам дай прибыль. Сохрани от всяких неприятностей, сохрани от татарских коштанов, сохрани и от русских коштанов. Когда с теми товарами приедем на царский базар, для продажи накладенные товары сделай дорогими, а которые нужно купить, те сделай дешевыми. С богатыми честными купцами встретиться приведи, боже, а встретившись с купцами, поговорив ласково, продажные товары сделай дорогими, а что нужно купить, то сделай дешевым. |
Тудо сатум ужалыменгы, кугижан купец донэ амион дэнэ лудон налын пытарыдэмо ши пундо казна перкем пу. Поро кугу юмо, ши пундо казна гычен йыбыртэкто мемпам. | Когда, продавши те товары, с царского купца миллион сосчитавши получим, неисчислимую прибыль серебряной казны дай. Боже великий и добрый, обрадуй нас прибылью серебра и денег. |
Тудэ сатум ужалэн, тудэ казна дэнэ ныль пусакан суртэшко пӧртӧлэн толменгы, тудэ казна дэнэ кугижалан пушаш налшашым чыла тӧрлатэн, | Распродавши те товары, с вырученными деньгами в четырехугольный дом возвратившись, теми деньгами царю следующее уплативши, а потом от того остав- |
варажи тудлечын кодшыжо дэнэ родошамыч дэнэ, шымлушым танг дзнэ кочкын йун тӱгандэмо ши пундо каз на перкем пу. Поро кугу юмо, ши пундо казна перке гычен мэмнам йыбыртэкто. | шимся с родственниками и с семьдесят семью друзьями есть пить, неистощимую прибыль серебра и денег дай. Боже великий и добрый, обрадуй нас прибылью серебряной казны. |
Поро кугу юмо! Шке пылпомыш тӱтӱратом (лубшетом) улыкӧ волто, мландо тӱтӱрам кюошко кюзыкто; кок тӱтӱра коклаш, поро кугу юмо, удэмо киндылан перкем пу, умыр мардэжым, тннысьлыком пу, чыла кум турлю волик перкем пу, туль вуяным иштэ, воликлан тннысьлыком тазалыком пу, куда-йеш перкем пу. куда йешлан тннысьлыком пу, шокша-гычен (тул-гычен) вюд гычат аралы. | Боже великий и добрый! небесный твой туман (росу) ниспошли, а земной туман вознеси на небо; боже великий и добрый, посредине двух туманов посеянному хлебу дай прибыль, пошли тихий ветер, подай мир; во всех трех сортах скотины (т. е. лошадей, коров и овец) дай прибыль, сделай их плодовитыми, скотам дай мир и здоровье; дай прибыль семейства, семейству дай мир и здоровье; сохрани от огня (пожара) и от воды (потопления). |
Поро кугу юмо! Ындэ кечы гая волгалтон, тулзя гая нӧлталалтон, тзнгыж тзмын-шычма гая чыла турлю-турлю киндэ перке гычен, йеш перке гычен, волик перке гычен, ши пунда казна перо гычен, турлю-турлю кайк перке гычат, поро кугу юмо, нэмнам йыбыртэкто. | Боже великий и добрый! итак теперь как солнце светится, как месяц восходит, как море наполнившись полное стоит: подобно тому - прибылью всех пород хлеба, прибылью семейства, прибылью скота, прибылью серебра - казны, всякою прибылью, боже великий и добрый, обрадуй нас. |
Варасенга гая вачмалтэн, порсын гая умырым-курум шуэн, ото гая койшланэн, курук гая куанэн иляш полшо. | Как ласточка щебеча, как шелк жизнь растягивая, подобно роще играя и подобно горам радуясь жить помогай. |
Мэ ырвеза-да ырвеза шыгш йымал калык улна; мэ ала шенгелан каласышашлыкшом ончылан каласышна, он- | Мы молоды, даже молодежь поддымная. Может быть, что нужно было сказать впереди, то мы сказали назади, а что |
чылан каласышашлыкшом шенгелан каласышна; уш-акылом пу, тазалыком, ласкалыком, тннысьлыком пу. | нужно было сказать назади, то сказали впереди: дай ума-разума, вежливость, здоровье, мир. |
Сай иляш полшы, мэмнам сай арален ашны, курумнам-умырнам кужум иштэ. | Помогай жить хорошо, храни нас въ блогополучии, жизнь нашу сделай долголетней. |
Юмо серлагы, иляш йӧным пу. | Боже помилуй, жить дай удобство. |
Эта же молитва говорится и при жертвоприношениях другим богам, причем изменяется только имя бога. Встречаются изложения этой молитвы или несколько пространнее, или несколько короче; но эти разности нисколько не изменяют сущности, содержания молитвы. Разница зависит от личности карта, читающого молитву: памятливый не опустит ни одного слова, безпамятный иное и забудет; сообразительный может вставить кое-где и свои собственные мысли. Краткия молитвы при каждом празднике, различные причитания и приговоры, приличные случаю, будут указаны в своем месте.
При каждой черемисской деревне для жертвоприношения богам ость особыя места или на открытом поле кучка деревьев, или в лесу отдельный участок. Места эти называются по-черемисски «юмо-ото» божий остров, или роща. Такия рощи при черемисских деревнях бывают или для всей деревни: "мер-ото" — общественные рощи, или особыя для одного рода: "насыл-ото", "тукм-ото" — родовая роща. При больших черемисских деревнях бывает таких рощ несколько: например, вокруг д. Уньжи четыре рощи, посвященные богам, из которых одна общественная, — мэр-ото. В эту рощу собираются из всех, принадлежащих к деревне, починков; иногда съезжаются сюда даже и из окрестных деревень Уржумского и Мамадышского уездов; остальные три рощи для частных жертвоприношений, и туда ходят только из одного семейства, или рода, как ходили их деды и прадеды; вследствие чего рощи эти и называются родовыми. Рощи эти состоят из старинных деревьев: лип, берез и проч.; держат их в чистоте, некоторые рощи огорожены пряслами; лес из них не берут ни на дрова, ни на постройки, разве только иногда валежник для жертвоприношений, или зогороди этих же рощ. Жертвопри-
ношения животных всегда делаются в роще; только в праздник агапайрам, перед начатием полевых работ, моление во всех деревнях совершается на открытом поле, так как и приношения тогда бывают лишь из хлеба, блинов, ватрушек и пива.
При черемисских деревнях находятся еще подобные же рощи для жертвоприношения но не богам, а кереметям. При этом нужно заметить, что в той роще, в которой черемисы молятся богам, молиться кереметю считают за грех, и во время жертвоприношений богам никогда не упоминают даже имени кереметя. Жертвоприношение кереметям делают всегда в отдельной роще, или укрытом местечке.
И горно-козмодемьянские черемисы назад тому годов 20 поступали также: были и у них отдельные рощи и местечки.
У луговых черемис здешней местности для приношения жертвы выбираются отдельные лица из почтенных, красноречивых стариков, которые исправляют обязанность жреца, и называются картами. Карт слово татарское, и значит - старик. При больших молениях их бывает много: при каждом костре по одному карту и помощнику, которого называют: "уссӧ". Уссӧ, помощник карта, обязан резать скотину и заниматься работами по приготовлению жертвы и кушанья. Обязанность же карта будет описана подробно в своем месте. Картами бывают нt всегда одни и теже лица, но на общественных мольбищах берут на себя обязанности карта, по выбору общества, а при семейных молениях - по приглашению домохозяина, разные лица. В карты приглашаются без различия крещеные и язычники; иногда бывает у крещеного черемисина карт- язычник, и наоборот- у язычника крещеный. Картов но следует смешивать с мужанами и юзами т.е. ворожецами и ноговорщиками: карты бывают по своему обряду набожные и религиозные старики, и имеют в обществе почет. Ворожеи и знающие разные ноговоры—самые низкие и обществом презренные люди: к ним обращаются только по нужде, при каких либо болезнях, за неимением прибежища для излечения. О деятельности их также будет сказано в описании моления кереметям.
Праздники черемисские имеют различный характер. Они бывают: а) окружные или случайные; б) местные от одной общины, совершаемые или всем миром, или одновременно в каждом семействе особо, и в) семейные, совершаемые в одном только доме по какому- нибудь случаю в семейной жизни.
а) О к р у ж н ы е м о л е н ь я. Окружные моленья бывают не ежегодно и не через определенный промежуток времени, а случайно по поводу каких либо необыкновенных несчастий, как то: морового поветрия, падежа скота, войны и подобных событий. Обыкновенно при начале такого несчастия в какой либо большой черемисской общине отискивается из стариков сновидец, получивший во сне какое либо откровение. Созвав стариков своей общины, он заявляет, что получил во сне откровение или повеление, чтобы для пресечения наступившого несчастия черемиса собрались и принесли таким-то и таким-то богам такия-то жертвы. Старики обсуждают это заявление, составляют смету расхода, делают раскладку расходов по деревням и по домам, назначают время моления, и затем посылают в намеченные местности послов для приглашения на предназначенное моленье. Весть о назначении такого мольбища разносится очень скоро. От участия в мольбище и от соединенных с ним расходов никто не отказывается: у кого в назначенное время не случится денег на жертвоприношение, тот остается должным, и всегда свято уплачивает этот долг. На такое мольбище собираются только взрослые мужчины; молодежь и ребята не участвуют, и только разве близко живущие приходят посмотреть. Для совершения такого общого мольбища не всякая ю м о - о т о может быть назначена. При некоторых, не многих впрочем деревнях, есть м э р - о т о - мирские рощи, пользующияся особенным уважением у черемис, даже очень отдаленных. Из этих рощь мне известны в деревнях: Уньже и Варангушах Царевококшайского уезда и в деревне Кюпряне (Торэш-кюваре) Уржумского уезда, в Сернурском приходе. Может быть где вдали есть и еще такия уважаемыя рощи. Одну из таких общеизветных черемисам рощ и выбирают для этого необычайного мольбища. Как приобретают, как выбирают животных для этого моленья, с какими обрядами закалывают и едят, будет раcсказано при описании праздника «с ю р э м»: приемы и обряды всегда одни и те же.
б) О б щ и н н ы е м о л е н ь я: пасха, агапайрам, сюрэм, осеннее моление по снятии нового хлеба, и ежегодные поминки покойников. Из этих праздников агапайрам совершается на поле всей общиной,
а сюрем — жертвоприношение в роще, моление при скачке на поле; по домам же в эти праздники, как продолжение их, бывает только попойка и взаимное угощение.
Остальные праздники, пасха, осенний и поминки, хотя исправляются единовременно и каждым семейством, но в каждом доме особо.
в) Ч а с т н ы е обряды и обычаи, исправляемые только в одном семействе, вызываются важнейшими событиями человеческой жизни. Эти события: рождение нового члена семейства, брак, болезнь и смерть
кого-либо в семействе.
Каждый из этих праздников, как общественных, так и семейных, имеет много своих особенных обрядов; потому каждый будет описан особо, и в особой главе.
Луговые Черемиса Казанской и Вятской губернии проводят Святую Пасху одинаково; отличия в иных местностях незначительные. В своем разсказе я беру для образца дер. У. Царевококшайского уезда, где я сам бывал очевидцем того, как они проводят этот праздник. Черемиса и сами сознаются, что в день светлого Воскресения Христова в прежнее время в церковь ходили очень мало, и то не для исполнения долга христианского, а только из любопытства — посмотреть торжество христианского праздника. Ныне же, хотя они еще но совсем оставили свои языческие обряды, но начинают ходить в церковь более, и число молящихся в церкви черемис ежегодно увеличивается.
Языческий же обряд в самый день Пасхи таков.
Утром этого дня черемиса парятся в бане, надевают белые, чистые рубашки и до часа, или до двух часов ничего не пьют и не едят. В этот день пекут блины, пирожки, лепешки и приготовляют сырцы,
или творожники. Когда эти кушанья будут готовы, то около 1-го или 2-го часа пополудни собираются соседи — мужчины в один дом из двенадцати, или четырнадцати домов т.е. из одного околотка,
или из одного поколения собираются в один дом как заведено, кому с кем вместе молиться. Ставят восковую свечу пред святыми иконами и одну свечу ставят на край лянгуса с пивом; если же моление
совершается у некрещеного черемисина, то пред иконами свечи не бывает, так как их нет, а только на краю лянгуса. Затем каждый из участвующих в молении лиц надевает шапку, так как без шапки никто
не встает для приношения жертв; жертвы же на Пасхе бывают из вышеописанных кушаний. Прежде всего выбирают из своей среды двоих картов - старшего и младшего; потом каждый карт 1*) и домохозяин
берут в руки блин, ковш пива и начинают молиться блогоговейно с коленопреклонением, только без крестного знамения, произнося молитву вслух, от чего составляется значительный шум. Содержание молитв
помещено выше при исчислении богов. Помолившись, они один за другим подходят к печке, которую пред этим молением нарочно затопляют, льют в огонь из ковша понемногу пива, и отламывая понемногу с края
блина или хлеба, тоже бросают в огонь жертвы, и приговаривают так:
1*) На Пасхе нарочитого карта у них не бывает, в каждом дом карты меняются.
Юмон виднезе налын миэн виктарэн шуктэн пужо. | Пусть божий докладчик взявши, пошедши, (что неладно) поправивши передаст |
Тул водожь, тыйнат шигшет кужу, йылмет писэ; тӧрсыром тӧрлатэн, палын миэн виктарэн шуктэн пу. | Огненный дух, твой дым длинный и язык твой острый; что неправильно поправивши, унесши поправленное передай |
Горно-козмодемьянские черемисы говорили так: | |
Тул ава, тынь тулмаула, тӧрсыржым тӧрлӧ, ирьсыржымат ирыкта, налын миэн шоктзн пу. | Мать огня, ты пересказывай, что не ладно - то поправь, и что не чисто - то очисти, унесши представивши передай |
Затем опять встают перед столом и снова молятся, только короче, а по окончании этой молитвы в ковше оставшееся пиво выпивают до дна и, отломив кусочек блина, едят. Потом встают в другой раз молиться, но только другим богам. Моленье у них продолжается до тех пор, пока не переберут всех богов своих. В первый раз поминают имена высших богов, а в другой раз и третий раз имена низших богов. Перебравши имена всех богов, перестают молиться. По окончании молитвы всем богам, старший и младший карты встают за столом, а прочие черемисы встают за столом-же но по сторонам их. Затем старший и младший карты наливают в ковши пива, а хозяин и хозяйка встают на колени. В это время старший карт молится великому богу, а младший карт богу пасхи; в молитве же своей говорят они теже самыя слова. Окончив молитву льют из ковшей пиво в лянгус, а потом говорят блогословение хозяину и хозяйке в таких словах:
Поро кугу юмо, кугэче кугу юмо, кугу пуйршо пужо тэланда йеш перкем, тазалыком, тннысьлыком шулылыком 1*), волик перкем, и чыла турлю-турлю перкем пужо. Киндо шочын аба перкем сабырэн кондыжо Юл ӱмбачын, чыла мландо-гычен, тзнгыж ӱмбачын; чыла мландо умбалносы перке тэмдан кидэшда лиже, поян лиза, индзкпи эргаи пшм ӱдыран лиза, воликда пеш шуко лиже, суртда поян | Великий добрый бог, великий бог пасхи, великий предопределитель судьбы да даст вам прибыль семейства, здоровье, мир, прибыль скота и всякую прибыль да подаст; мать прибыли, мать урожая хлеба да приведет вам прибыль из за Волги, из за горных стран, из за моря; со всех стран земли да будет в руках ваших прибыль, будьте богаты, будьте имеющими девять сыновей, и семь дочерей, скот ваш да умножится, дом |
1*) «Шулык» по горно-козмодемьянскому значит здоровье; луговые д. Уньжи черемисы слово «шулык» употребляют только в молитве.
лиже, оралтыда шуко лиже, чыла турлю перке гычен юмо тэндам йыбыртактожэ. Кужу куруман лиза, сур вуян, сур пондашан лимешкыда илэза. | ваш да будет богат, строений у вас да будет много, да обрадует вас бог всякою прибылью. Будьте долголетни и живите до тех пор, пока не будете седоголовыми и седобородыми. |
Потом все стоящие вокруг стола говорят: | |
Сай поро шулук дэне тазан илэза, кугэчы кугу юмо тэланда перкем пужо, поян лиза, воликда тӱль-вуян лиже, шке ишкибыда шке кидешда лиштэ, оралтода шуко лиже. | Живите блогополучно в добром здоровьи, да даст вам великий бог пасхи прибыль, будьте богаты, скот ваш да умножится, и дети ваши да будут в руках ваших, построек у вас да будет много. |
Хозяин и хозяйка, слушая их блогожелания, отвечают на каждый оборот речи: «амен, амен, лиже ыле» т. е. аминь, аминь, было бы так. После сих слов, старший и младший карты, ковши пива, над которыми говорили блогожелание, подают хозяину и хозяйке, а они, стоя на коленях, выпивают до дна; затем вставши показывают всем ковши для того, чтобы все гости выпивали до дна подобно им, и говорят: | |
Мэ корка пундашко шумешко йӱмына гаяк, тэат корка пундашко шумешко йӱза. | Как мы до дна выпили, также и вы выпивайте до дна |
Потом хозяева наливают в ковши пива и подают, муж старшему, а жена младшему картам, а сами встают на колени; карты же, отведав пива из ковша, отдают по обеим сторонам, через человека, а те, тоже отведав немного, дают тем, через которых дали карты, и эти, только понемножку отведав, подают обратно картам, потом карты допивают уже до дна; после того карты дают еще ковши с пивом хозяину и хозяйке, и они на коленах опять допивают до дна; затем уже карты садятся за стол, и прочие кругом на лавках и на стульях.
Потом хозяин, начиная от старшего карта в одну сторону, а хозяйка, начиная от младшего карта в другую сторону, потчуют каждого пивом, стоя на коленях лицом к столу, пока взявший чашку пива не выпьет до дна. Таким образом обносят всех находящихся в избе, не исключая и детей. По окончании ряда, картам подносят вновь ковш пива, и карты с прочими блогодарят и говорят последнее
блогословение свое кратко. Если же, по окончании ряда угощения, войдет кто нибудь из детей, то и их не оставляют, а потчуют также вставая на коленки. Таким образом обходят все двенадцать или четырнадцать домов, и в каждом доме проделывают то же, что и в первом. Этот переход из дома в дом моления продолжается до поздней ночи.
На другой день пасхи, в понедельник, хозяин того дома, где кончилось в первый день моленье, около полудня приглашает всех к себе в дом, поnчевать в другой раз с коленопреклонением. При входе в избу, приходящим дают лепешку, или ватрушку и сыр на ней, а входящие закусив немного, кладут их на стол. Затем хозяева подают гостю ковш пива, а гость, приняв его в руки, помолится и, немножко слив в лянгус в честь богов, пьет.
Вошедши в избу, гости садятся и занимаются разговорами до тех пор, пока не соберутся все, а хозяева в это время приготовляют им кушанья; кушанья же у них бывают по-большей части из лошадиного мяса. По приглашении садятся за стол и закусывают, потом из среды себя выбирают двух картов и сажают вперед. Вперед посаженные старики, став картами, встают за столом, и зажигают пред иконами и на краю лянгуса оставшияся от первого дня свечи. Хозяин с хозяйкой наливают два ковша пива и подают их картам, а сами встают на колени. Карты же по вчерашнему говорят им свое вышеписанное блогословение, и дают им ковши обратно долитые пивом; хозяева, взявши поданные картами ковши пива, стоя на коленях, выпивают до дна. В то время, когда карты говорят им блогословение, играют в пузырь (в первый день во время моления этого не бывает).
Затем хозяин с хозяйкою подают картам другой раз ковши с пивом, а они, отведав сами, потчуют через человека, а те поступают так же, как было сказано выше. Потом хозяин садится на стул, а хозяйка начинает потчевать по порядку с коленопреклонением всех до одного человека, и свечи горят до того времени, пока не кончится ряд угощения с коленопреклонением; по окончании ряда свечу гасят.
Затем карты и прочие присутствующие блогодарят хозяев, и говорят краткое блогословение. В то время играют в пузырь. Обряд этот называется у них "ташлама корка"; к о р к а — значит по-черемисски ковш, слово же ташлама никакого значения не имеет, а по-чувашски "ташлама“- значит плясать; следовательно слово ташлама вошло в черемисский язык из чувашского, а выражение ташлама корка значит ковш пляски.
По окончании ряда с коленопреклонением, хозяин начинает потчевать еще обыкновенно. Во время этого потчевания продолжается игра в пузырь, а сидящие рядом с пузырщиком, чтобы придать звука пузырю, хлопают в ладоши и топают ногами.
Затем на средину избы вызывается пара, мужчина и женщина, из коих первый, надев шапку, подходит к столу и получает от карта ковш пива. Отведав пива, он кланяется карту и отворотившись от него, приплясывая и плеща пивом, идет к женщине, которая в то время стоит у дверей. Ковш пива дает ей и пополам выпивают; потом взяв порожний ковш, отворотясь от нее, приплясывая идет к карту, и отдав кланяется ему; затем приплясывая снова идет к женщине, а она в свою очередь к нему, и тогда уже начинается пляска. Ту руку, которою стороною подходит к мужчине, она протягивает к нему, а мужчина обе руки протягивает к ней, как будто хотят обнять друг друга; когда расходятся, руки опускают, а когда друг к другу приближаются, протягивают. Поплясавши таким образом, оба подходят к картам, которые во время пляски их приготовляют им два ковша пива и ставят их на стол. Плясавшие, получивши ковши и держа их в руках, обращаются к пузырщику и к тем, которые хлопают руками. Женщина приплясывая подходит к пузырщику и выпивает пополам с ним, а мужчина к хлопающему руками, и также выпивает пополам. Получивши ковши, плясавшие отдают их картам, а сами встают опять плясать, и пляшут с теми же приемами, как и в первый раз. По окончании пляски, женщина уходит на свое место, а мужчина, обратясь к картам, кланяется и блогодарит их, а карты дают ему еще ковш пива.
Точно также и других заставляют плясать по паре; мужчина без женщины не пляшет, а также и женщина без мужчины. Со своей женой, или со своим мужем также не пляшут. Пляшут они все однообразно, и плясать хорошо не умеют, ходят кругом по полу, только возят ногами. В праздник пасхи песни не поют, только пляшут. Все находящиеся в избе едят, пьют и пляшут в шапках, как есть язычники...
Когда должно идти в другой дом, то хозяин того дома приглашает всех по имени. Таким же образом поступают и в следующих домах. До полуночи проходят только несколько домов, а остальные оставляются на другой день. Только когда обойдут все до одного дома, оканчивается и праздник.
Примечание 1.Местные черемиса уверяют, что обряд этот одинаково совершается черемисами в Уржумском и Малмыжском уездах Вятской губернии. У козмодемьянских черемис никогда не было обычая потчевать пивом с коленопреклонением, кроме того случая, когда родители говорят блогословение детям. Только тогда дети, подав пиво, сами встают на колени, и падают ниц.
Примечание 2. Черемиса прежде не тольуо между собою, но и с русскими и с духовными не умели христосоваться, и даже имени Иисуса Христа не знали; ныне же, вследствие различных причин и влияний, начинают перенимать кое-что и из русских обычаев.
После Пасхи как только высохнет земля, в конце апреля, или в начале мая, луговые черемисы пред началом полевых работ ежегодно по-язычески делают праздник, который называют "а г а п а й р а м". Ага по-черемиски значит соха, или плуг, пайрам—праздник; итак, ага-пайрам значит по-русски праздник сохи.
День этот назначают заранее на сходке, и ожидают его как великоторжественный праздник: приготовляют к этому дню пиво, мед и вино. Самые бедные мужики покупают по полуведру вина, а богатые ведра по два и более. При наступлении назначенного дня, чуть свет утром топят бани; вымывшись и одевшись в чистое белье, женщины начинают стряпать: пекут блины, ватрушки, варят пельмени из творога и красят яйца (на пасхе у них крашеных яиц по бывает). Около полудня выходят в поле, к назначенному месту, и выносят приготовленные - фонарь, восковые свечи, из каждого дома по ведру пива, а богатые мед, блины, ватрушки, пироги и пихтовые ветви для подстилки под пищу. Все принесенныя кушанья ставят по порядку, затем ожидают прибытия всех остальных. Молодея женщины наряжаются в зеленые кафтаны из тонкого сукна, надевают на головы красные шапки, опоясываются красными кушаками, обуваются в черные онучи, края которых бывают обшиты красными нитками и бисером. Мужики в белых кафтанах подпоясаны красными кушаками. Запасаются яйцами и деньгами для игры в орлянку. Некрещеные молодыя женщины, вместо красных шапок, ставят на голове так называемую шурку. Шурка бывает вышиною полторы четверти, подобна плоской дощечке и обвешана старинным серебром.
Когда со всех сторон соберутся все, тогда старики назначают из своей среды двоих мужиков картами, и приготовляются к жертвоприношению. Ставят по порядку палки, вешают фонари с поставленными в них восковыми свечами, а для сожжения принесенной жертвы разводят костер. Затем ставят по порядку ковши налитые пивом и медом, блины, ватрушки и пироги, и отламывая с края крошечками, кладут в ковши с пивом. Пред приготовленными жертвами все встают рядом, лицом к востоку; молятся сперва в шапках, а потом все снимают шапки, и встают на колени; поклонившись в землю, встают и надевают шапки; потом молятся опять в шапках. Молитва говорится общая, записанная на стр.12. По окончании молитв своих, два карта и один из рядовых черемис подходят к огню, и выливают из
ковшей пиво с накрошенными кусками блинов в огонь. Выливая пиво в огонь, говорят ту же молитву, как и на пасху (см. выше стр. 21). В то время когда карты подходят к огню, прочие молящиеся снимают шапки, когда же карты встанут на свои места, то все надевают шапки, и затем все по порядку подходят к огню и понемногу все выливают из ковшей пиво в огонь. Потом пришед на свои места, обращаются к востоку и, помолившись, выпивают сами.
После того еще отдельно кладут вперед по два блина и по два пирога для жертв; вставши в другой раз, молятся подобно тому, как и в первый раз с коленопреклонением в шапках, а затем и без шапок, и отламывая с края крошечками пирогов и блинов, кладут жертвы в огонь. По окончании молитв своих сами откусывают, и приглашая жен и детей своих, дают и им откусывать, как святыню. Потом снова наливают в ковши пива, встают в третий раз и молятся с пивом как и в первый раз и выливают пиво в огонь. По окончании и этой молитвы сами выпивают, только немного, а остатки, как святыню, каждый дает своему семейству, а семейные тоже пьют понемногу. Затем встают опять в четвертый раз, молятся как прежде с коленопреклонением в шапках, а потом и без шапок. В каждый прием моленья — поминают богов различных, смотря по степени и важности их, сперва главных, потом второстепенных и затем низших. Если же молящихся много, тогда не все молятся одному и тому же богу, по между собою распределяют имена богов, кто какому богу именно должен молиться: к у г у - ю м о л а н, или т ӱ н я - ю м о л а н, м э р - ю м о л а н, или о ш - к э чы - ю м о л а н. В общественном молении женщины не участвуют, во все время моления они стоят в стороне.
По окончании молитв делают, так называемый "ш и л ы к" из досок, наподобие лавок. Старики все садятся на этих лавках; ведра же пива и блины ставятся перед ними по порядку на земле. По установке "шилыка" старики и карты садятся в один из углов, а в другом садятся жены картов, после чего начинается угощение. Первый ковш подносят мужики картам, и кладут пред ними по одному яйцу, блину, пирогу и ватрушке; а женщины подносят картовым женам, и при этом угощении первым ковшом пива кладут то же, что и мужчины картам. Потом уже потчуют по-порядку друг друга вышеозначенными кушаньями.
Если между пришедшими на праздник есть молодушки, вышедшие замуж после прошлого ага-пайрама, то они подходят одна после другой за блогословением к картам: подносят старшему карту ковш пива и два яйца. Карт берет яйца, и кладет их в кучу, а вместо их дает другие два яйца из собранной кучи, и отдавая ей, говорит свое блогословение так:
Муно гая тычмаш, сай, мотор илэза; кугу юмо тычмашлыком, сайлыком пужо, суртда поян лиже; шочын аба, перке аба, перкем сабырэн кондыжо; воликда, оралтода, погыда шуко лиже. Индекш эрган, шым удыран лиза; тычмашлыкошто, поянлыкошто шонгеммешкыда илэза. | Живите хорошо, а блогополучием и добротою будьте полны как яйцо; да даст вам добрый бог полноту и доброту; дом ваш да будет богат; мать урожая, мать прибыли да принесет вам прибыль; скота, построек и имущества у вас да будет много; будьте имеющими девять сыновей и семь дочерей, живите до старости в довольстве и богатстве. |
По окончании блогословения она берет яйца, и кладет их в пазуху. После того карт берет поданный ею ковш пива и отведав дает другому, а другой третьему, а тот дает обратно карту; и карт оставшееся пиво допивает все; в тот же ковш наливает вновь пива и дает ей с вышенаписанным блогословением, а молодушка, отведав из поданного ковша пива, дает другим за ней стоящим, другие же, не допивая, дают обратно ей, после чего она и допивает все. Потом она подносит еще снова налитой ковш пива карту, который выпивает его вместе с другими. Получив блогословение, молодушка уходит, а вместо ее подходит другая, если есть, а карт точно также и ей говорит вышенаписанное блогословение.
За черемисами идут на праздник и татары, живущие у них в работниках, из любопытства посмотреть на их праздник. Черемиса хотя не оставляют их совсем без внимания, но в свое общество не принимают и кормят отдельно.
Когда наедятся и напьются пива и меду, тогда женщины убирают все кушанья, пиво уносят домой; мужчины же остаются на том месте еще на некоторое время, чтобы сделать блогодарение.
Когда делают блогодарение, то встают рядом лицом к востоку, молятся стоя в шапках и, снимая шапки, на коленях; по окончании молитв, три раза все в один голос громко и протяжно кричат: ой тау! ой тау! ой тау! т. е. спасибо и блогодарю.
После того молодые мужчины и парни из охотников остаются на том же месте, чтобы показать быстроту своего бега и ловкость, а старики идут домой впереди, и, остановясь у полевых ворот, ожидают бегущих. Парни, оставшиеся на том месте, встают рядом и начинают бежать во весь дух до ворот; прибежавшему прежде всех карт дает полотенце и десять яиц, второму полотенце и пять яиц, третьему пять яиц, четвертому три яйца и пятому одно, а прочие остаются без награды.
По окончании бега идут в деревню, и начав с одного конца деревни, ходят
по домам. Карт вместе с народом посещает дома, и за ним ходят старики, старухи и девицы.
При входе в каждый дом карту для чести дают коровай хлеба (или блин) и красное яйцо, на хлебе же лежит сыр; входя в избу, он говорит хозяевам дома первое свое приветствие так:
"Сай ма илэмаш кутыргымаш?" —хорошо-ли житье и беседование?
Хозяин отвечает: "йора кызыт—ладно теперь".
Потом карт начинает говорить:
Тошто силан тау; суртда поян лиже, йешда перкеан лиже, киндыда перкеан лиже; погыда, оралтода шуко лиже, сай илэза; кугу юмо пуйршо, перке аба перкем пужо, воликда шуко лиже, киндыда шуко лиже, сайн илэза, юмо полшыжо сай, мотор иля шда. | Блогодарю за прежния угощения; дом ваш да будет богат, да будет в семействе вашем прибыль, да будет в хлебе вашем прибыль; имущества и строения у вас да будет много, живите хорошо; великий бог судьбы, мать прибыли да даст вам прибыли, скота у вас да будет много, хлеба у вас да будет много, живите честно, да поможет вам бог жить честно и хорошо. |
Хозяин говорит в ответ: "амен, амен, тугэ лиже“ — аминь, аминь, да будет так; затем карт, откусив хлеба и сыру, дает младшему карту, а тот откусив дает уже прочим пришедшим с ним. Затем карты садятся за стол и сидят в шапках; старики, которые ходят за картами, при входе в избу, говорят первое приветствие свое подобно картам.
При угощении карта первым ковшом пива, карт молится богу в каждом доме а потом дают ему яйцо; принимая яйцо, карт говорит молитву свою так:
Поро кугу юмо пуйршо, туня кугу юмо пуйршо, киндо шочын аба, перке юмо пуйршо! тэвэ мэ ага-пайрамым иштэна; шулуком-тазалыком, тннысьлыком пуза, йеш перкем пуза, муно гая тычмашым перкем пуза, поянлыкошто тычмашышто иляш полшыза, волик-шамычам тӱль вуяным иштэза, тыдэ суртом муно гая | Боже великий и добрый предопределитель судьбы, великий бог вселенной, предопределитель судьбы вселенной, великий бог урожаев хлеба, мать урожаев (хлеба), боже прибыли, предопределитель судьбы прибыли! вот мы делаем (праздник) Ага-пайрам, дайте нам здоровья, мир и прибыли в семействе, дайте как яйцо полноту прибыли, в полном |
тычмашым пояном иштыза; киндо шочын аба, перке аба, муно гая тычмашлыком перкем пуза. | богатстве жить помогайте, расплодите число голов скота нашего, дом этотъ сделайте какъ яйцо полным богатым. Мать урожая (хлеба), бог прибыли, дайте как яйцо полную прибыль. |
Потом, обратясь к хозяину, говорит: | |
Суртда поян лиже, муно гая тычмашто поянлыкошто илэза. | Дом ваш да будет богат, живите в полном богатствt как полное яйцо. |
Когда карты выходят из избы, блогодарят хозяина сими словами: | |
Силан тау, рахмат ындэ; кугу юмо пуйршо, тунл кугу юомо, туня пуйршо кугу юмо, киндэ шочын аба, перке юмо, перкем пушта, тычмашышто илэза, суртда поян лаже. | Блогодарю за угощение, спасибо; великий бог предопроделитель судьбы мира, мать урожая (хлеба), бог прибыли да дадут вам прибыли, живите в довольстве, дом ваш да будет богат |
Хозяин отвечает: "амен, амен, да будет так, будьте здоровы, не браните т. е. извините".
Таким образом ходят до света всю ночь. Во время этой ходьбы из дома в дом, парни играют на гумнах в яйца—мячами; так как этот праздник они делают пред посевом, по этому у них есть особое поверие, что если играют в яйца, то зерна посеянного хлеба будут полны как яйцо.
На другой день собираются со всех дворов к старшему карту и приносят для угощения из каждого дома по ведру пива, и несколько блинов в большой чашке. После угощения у старшего карта, идут в следующие дома по порядку и ходят таким же образом до полуночи. На третий день собираются к младшему карту; точно также и к нему приносят пива и блинов; вместе же с ним обходят все последние дома, после чего кончается и обряд ага-пайрама. После посещения картов ходят кому куда хочется без порядка. Праздник продолжается не менее пяти суток, в продолжение которых, не помня себя, все ходят пьяны.
После праздника ага-пайрам начинают сеять яровой хлеб, а по окончании посева делают малый ага-пайрам, для которого пекут блины, варят кашу и яйца, а затем и молятся всяк со своим семейством отдельно в доме, но только без пира. После того идут на гумно, по их суеверию, играть в яйца мячами, чтобы посеянный хлеб вырос зернистый и полный как яйцо.
Горно-козмодемьянские черемисы, подобно луговым черемисам, особенного праздника под названием ага-пайрам не делали, не пировали и пива в каждом доме не варили; но со всех домов собирали солод и варили обществом у одного человека; точно так же делали и мед, а вина не покупали. Карта у них не было, горно-козмодемьянские черемисы не знают и названия "карт". Луговые черемисы ага-пайрам делают перед посевом, а горные напротив — после окончание посева, в половине июня месяца. Выходили также на поле, и выносили каждый от себя пшеничный хлебец и лепешки, а женщины никогда не выходили на это моление, и парни при этих молениех не играли никогда, но молились скромно и блогоговейно. Молились точно так же все в шапках, обращаясь лицом к востоку, и на коленях; отламывая крошечками с края хлебцов и лепешек, клали в огонь, лили также и пиво в огонь. По окончанию моления подобно луговым черемисам никаких обрядов не делали, а закусивши, расходились по домам. Молитвенные слова и имена богов у тех и у других почти что те же, как выше сказанные.
С горно-козмодемьянскими черемисами вместе я сам участвовал в общественных и частных молениех, когда было мне около 12, или 14-ти лет. Как молились дедушка и бабушка и как причитывали имена богов и молитвы, помню хорошо до сего времени. Молитвенное прошение как у луговых, так и у горных черемис одинаково. О каком предмете молятся, имя того бога и призывают. Например, богу мира молятся о блогосостоянии и тишине сего мира, о здравии, о счастии, о богатстве и т. п., богу прибыли молятся об урожае и прибыли в хлебе; богу грома молятся о сохранении от грозы, града и от несчастий.
Самый главный из обрядовых черемисских праздников - "с ю р э м". У луговых черемис он соединяется с обрядом скачки на лошадях и изгнанием бесов; когда он исправлялся черемисами в древние времена, не известно, а теперь исправляется ими в самый Петров день, или на другой, или на третий. Для приношения жертв богам черемисы считают некоторые дни лучшими и приятными богам, а иные - напротив.
Самым приятным днем для богов считается понедельник; поэтому как для общих жертвоприношений, так и для частных молений со своими семействами черемиса ходят в свои священные рощи более по понедельникам. Поэтому жертвоприношение перед праздником сюрэма, бывает часто не в самый Петров день. В 1872 году в деревне Уньже праздник сюрэм и обряд изгнания бесов делали в самый Петров день. Тогда Петров день был в четверг; жертвоприношение богам делали в роще за четыре дня раньше, в понедельник, а в самый Петров день только совершали обряд сюрэма, т. е. скачку на лошадях и изгнание бесов. В 1875 году Петров день был в воскресенье; в понедельник они приносили жертвы богам, молились в роще, а сюрэм отправляли уже во вторник.
Этот праздник не исправляется непременно каждый год, а может быть и оставлен. В иных деревнях он исправляется ежегодно, в других через три, или даже пять лет.
Если в котором году намерены делать жертвоприношение богам и обряд сюрэма — изгнание бесов, то посоветовавшись на сходке за четыре или за три недели раньше, ходят в рощу делать обещание принести богам жертвы, и предварительно молятся, причем девицы и молодые женщины приносят в рощу блины; во время причитывания молитв они стоят в стороне, а по окончании моления им дают блинов, которые они отведывают как святыню.
Перед наступлением праздника сюрэма, за несколько дней до праздника Петрова дня черемисы собираются в другой раз на сходку, на которой советуются преимущественно о том, каким богам какую жертву приносить, и где для жертвоприношений купить скот, и при каком костре для какого бога кому быть картом и его помощником, которого называют "ӱ с с ӧ", и в который день после жертвоприношения совершать обряд "сюрэма" — скачки на лошадях и изгнание бесов.
На сходке кроме того возлагают обязанность на пять, или на семь человек быть "к о ш т шы - й ы н г“, т. е. быть "ходящими людьми". Обязанность их состоит в выборе скота для жертвы. Прежде чем выбирать скотину, коштшы-йынг моются в бане, надевают чистое белье, чистыя онучи, новые лапти и праздничную чистую новую одежду. Затем идут они, с усердием причитывая по-своему молитвы, все вместе выбирать по домам подходящую скотину. Пришедши в дом, смотрят пристально на скотину, которая им нужна: если при взгляде их она встрепенется, то говорят: "тусым пуш — образ дала" , т.е. посредством вздрагивание ее бог дал им знать, что она ему угодна, если не вздрогнет, то пойдут искать по другим домам дальше. Таким образом ищут подходящую скотину дня по два и больше.
Для жертвоприношение покупают и на базаре, но только тех, которые при взгляде на них, или прикосновении к ним, встрепенутся. Лошадей, жеребят черных и пегих для жертв не принимают, но только рыжих, гнедых, сивых, саврасых и изредка белых. Коров и овец черных тоже не выбирают.
Эти же лица, по принесении жертв в роще, собирают впоследствии "н а д ы р“— пожертвование т. е. деньги за скотину. При выборе цену за животных не назначают, а только уже после праздника хозяину животнjго всякий от себя добровольно жертвует деньгами, кои называются "надыр“ (по арабски нядэрь — обет).
Когда в роще совершают жертвоприношение, то одного и того же быка, или корову, не всем богам жертвуют, а для каждого бога дают отдельные жертвы, делают отдельные костры, выбирают отдельных картов; но молитва для каждого бога одна и та же, только переменяются имена богов. Если которому карту назначают принести жертву кугижан юмолан — богу царя, и тот молится той же молитвою только за царя, просит царю здоровья, спасенья, мира, прибыли, богатства и т. п.
Те домохозяева, из домов которых должно взять скотину для жертвы, за день ходят в лес за свежими лыками для уздечки, которую называют "н у к т а". Заблfговременно они приглашают к себе карта и ӱссӧ - помощника, которого называют иначе - "п а ш а й ы н г" - деловой человек; т. е. при жертвоприношении исполняющий все нужные дела. К тому времени, когда должны придти карт и ӱссӧ, у домохозяина стол бывает покрыт скатертью, и на стол кладется непочатый каравай ржаного хлеба, и ставится ведро пива, или медовой сыты. Для принятия их лавка за столом бывает покрыта войлоком; пришедших гостей хозяин встречает вежливо и ласково, и сажает их на войлок.
Как в этот праздник, так и в другие, восковые свечи у черемис не покупаются из лавки, или из церкви, но они сами сучат свечи из своего воска, а светильны делают из кудели.
Кладут на сковороду немного коровьего масла, и льют растопленное олово, причитывая молитву богам о том, что если жертвуемая скотина приятна богам, и они ее принимают, то олово вылилось бы на масле наподобие жертвуемой скотины. Если с первого раза не выйдет олово наподобие скотины, то льют до трех раз; если и в третий раз не выйдет какого либо подходящого изображение, то бросают это олово в огонь, и льют снова из другого олова. Когда будет все приготовлено, кратко прочитывая молитву по-своему, собираются в рощу: в телегу положат сколько нибудь сухих дров и котел, в который положат зажженную гнилушку, и поведут с собой скотину,
Примечание. Богу же царя делают иногда жертвоприношение из животных обществом, и тогда молятся единственно за царя.
назначенную в жертву. Во всю дорогу в котле дымится зажженная гнилушка. Едут молча, со встречными ничего не говорят, и даже не отвечают на их вопросы. Ворота у хозяина остаются растворенными, и не затворяются три дня.
По прибытии в рощу к известному им месту, т.е. к одному дереву 1*), под которым совершали они жертвоприношение раньше, расчищают место, делают вместо стола "ш а г ы" в виде рассадника, вышиной в пояс, приносят чистой свежей воды, разводят огонь, а скотину привязывают к колу, нарочно приготовленному из сырого дерева 2*).
На шаге ставят лянгус медовой сыты, на краю лянгуса и к нарочно сделанному липовому колу прилепляют восковые свечи. Потом как бы спрашивают богов приятна ли им представленная скотина. Для этого на спину скотины поливают холодной воды из ковша три раза, причитывая молитву о принятии скотины так:
Поро кугу юмо-шамыч (или кюдурча кугу юмо), тыдэ шогалтомы воликом сай почкалтарэн колтоза, шке пашадам шке ончыза, айдэмын кид йола-вала вашак ашака-гычен, турлю осал гыченат эрыктэн тобыл иштэн йоратэн алал налза | Добрые и великие боги (или бог грома, т. е. поминают тех богов, которым приносится жертва), представляемую эту скотину хорошо встряхните, свои дела сами сделайте 3*), от осквернения прикосновением человеческих рук и от всякой нечистоты очистивши, удостойте и примите с любовию и ласкою. |
Так далее кратко причитывая в виде вышепоописанной молитвы, просят здоровья, спокойствия, прибыли и богатства. | |
Ой кугу юмо шамыч, ой тау! тау! тау! йоратэн почкалтарен, йынгын кид-йола бала вашака ашакажым эрыктзн тобыл иштзп алал налын улуда. | Ой великие боги, ой спасибо! спасибо! спасибо! хорошо встряхнувши, от прикосновения человеческих рук осквернение очистивши, приняли (себе) с любовию и ласкою. |
1*) При этом не следует смешивать языческиt божества и кереметей с рощами, или деревьями, под которыми они молятся, как то делают некоторые писатели - рощу, или деревья называя кереметями и богами. Священныя рощи и деревья черемис — только избранныя места для моления и приношения жертв. 2*)Во время общественнаго жертвоприношения собирается из нескольких деревень и околотков множество народа и приводится множество жертвенных животных. Каждая скотина приносится в честь одного только бога, и для каждаго штата богов бывает отдельные карты, костры и скотины. 3*) Свои дела сами сделайте- значит: заставить вздрогнуть и принять - ваше дело, вы сами принимайте и заставьте вздрогнуть.
Если скотина не вдрогнет с перваго раза, поливают ей по спине до девяти раз, при каждом приеме по три ковша, и каждый раз умоляют богов о принятии ее такими же словами 1*). Если же и в девятый раз не удастся заставить скотину вздрогнуть, тогда ее уводят из рощи домой. Если найдут другую скотину в замен уведенной, то приводят ее в рощу; если же не найдется другой, то делают обещание. Обещание это называют в у ч у к т з н - к о д о м о — ожидать оставлено. После в другой раз в удобное время, или на другой год, поедут в рощу в другой раз, тогда в жертву ведут и скотину другую.
Когда приготовленная в жертву скотина встрепенется, тогда режет ее не карт, а его помощник ӱссӧ с помощию других. При резании скотины под первую струю крови подставляют нарочно приготовленное испещренное лыко, которое называют а л а ч а у ш т о —пестрый пояс. Зарезав скотину, свечи на время гасят до приготовления жертвы. Затем снимают шкуру и варят обыкновенно. До моления никто не смеет отведать ни мяса, ни супа. Когда сварится в жертву приготовленное мясо, и все необходимое к жертве будет готово и поставлено на шаге, снова зажигают погашенные свечи и на шаге ставят медовую сыту, и по порядку девять ковшей и девять хлебцев; у каждого хлебца на середине сделаны пупочки величиной с трехкопеечную старинную монету Число девять зависит от числа богов и пиамбаров. Штат богов следующий: к у г у ю м о, а б а ж а 2*), п у й р ш о, а б а ж а, ш о ч ы н а б а, п и а м б а р, а б а ж а, в и д н е з е, с у к с а.
Если каждому из штата богов приносится отдельная жертва при отдельном костре, и тогда также ставят девять ковшей. Жертвы богам бывают не одинаковы: из вышеописаннаго штата богов каждому главному богу юмо жертвуется лошадь, пуйршо — корова, аба — корова, пиамбару — бык, виднезе и сукса — баран или гусь.
Которому богу приносится жертва, в честь того бога из девяти в один ковш кладут по крошке от всех главных частей тела и внутренностей жертвуемой скотины: от сердца, легких, печени, языка, губ, ушей,
глазных мякишей и ног. А в остальные ковши кладут с каждого хлебца пупочки, и вливают медовую сыту. Затем для молитвы встают рядом. В первый раз молитву читает ч о к л а к а р т 3*), стоя в
*) У горно-козмодемьянских черемис бывало, если не вздрогнет скотина с перваго раза, то поливали по спине холодной водой не девять раз, но только три раза, в каждый прием тоже по три ковша; о принятии же скотины просили так:Если же не удавалось и в третий раз заставить скотину вздрогнуть, то ее отпускали, или резали для себя на мясо.
Ирсыржим ириктэ, вичкэн яратэн нал. Нечистоту очисти, с ласкою и любовию прими.
2*) Аба значит мать; абаже—мать его т. е. прежде упомянутого божества.
3*) Причитывание молитвы называется "ч о к л а ш и" т.е. делать приношение, а жертва называется "ч о к".
шапке, а остальные все стоят с обнаженными головами, и при каждом обороте его речи говорят: "амен, амен, амен, тугэ лиже — аминь, аминь, аминь, да будет так". Карт же, поминая имя того бога, которому приносится жертва, молитву читает так:
Поро кугу юмо! Воликан озаже, поро тангжы-шамыч дэнэ кангашен ик арня ожно уверам пуэнда, нунон шюдэмошто почеш мэ толын улуна; мэ толмына годом тудон капкаже виш ыле; пӧртӧшкыжо пуромына годом ӱстэлжы ӱмбалан ош шобычом шарен ылее, ош шобыче умбалан тычмаш киндом пыштэн, тычмаш кугу кӧрягам-шӧрбам тэмен, кугу ши сортам пӱтӱрэн вучен шога ыле. | Боже великий и добрый! хозяин скотины, посоветовавшись с добрыми друзьями своими, известил нас за неделю; по приглашению его, мы пришли к нему; когда мы пришли к нему, ворота его были отворены; когда мы вошли в избу к нему, на столе у него была постлана белая скатерть, и на белой скатерти был положен непочатой каравай хлеба и стояла полная, налитая пивом, посудина, а сам он в то время, ожидая нас, сучил большую серебряную свечу. |
Поро кугу юмо! Иолташ-шамыч дэнэ кангашен, ши булном вилышна, ттудо тычмаш кӧрягам тэмен, тычмаш кишдэм налын, кугу ши сортам пӱтӱрен, кугу шыгшым кучышна-да, кугу ши-шураи ушкюжым вюдэн, йолташ-шамыч дэнэ лэктон отошко толна. | Боже великий и добрый! с друзьями своими посоветовавшись, мы серебряное олово растопивши, ту посуду (корягу) наполнивши, непочатый хлеб взявши, ссучивши большую серебряную свечу, взяли большой дым (головню), да большого с серебряными рогами быка поймавши, с друзьями своими пошли в рощу. |
Стошка толменгына кугу шагым шогалтэн, шагыжо ӱмбалан тычмаш киндом пыштэн, тычмаш кӧрагам шындэн, кугу ши-сортам чӱктэн, кугу под менгым керлын, кугу подом сакышна. Чыла тычмап шыпдыменге, йолташ-шамыч дэнэ кангашен, кугу ши шуран ӱшкюжым отошко кучен пуртошна. | По прибытии в рощу, постлавши большие лавки, на лавках положивши непочатый хлеб, поставивши полную посуду пива, зажегши большую серебряную свечу, большой кол воткнувши, большой котел повесили. По установке всего полного (непочатаго), с друзьями своими посоветовавшись, с серебряными рогами большого быка поймавши, в рощу привели. |
Поро кугу юмо! кугу ши - шуран ушкыжом тый рюзалтарэнат; тудом кюктэн тыдэ чыла тычмаш киндэ, тычмаш коряга и поро волик умбачын поро юмо гычен йодона: йеш перкем, киндэ перкем, волик перкем... | Боже великий и добрый! с серебряными рогами быка ты встряхнул, а мы над этими непочатыми предложениями — непочатым хлебом, полной корягой пива и хорошим животным просим: прибыли семейства, прибыли хлеба, прибыли скота... |
Шинчыдэ 1*) ушышко налдэ, кочкон йуын манын, ида ман; товыл иштэн тыдэ воликом йоратэн налза. Шкендан кюртню юкда дзнэ сайжым тэмбакы сабырза, шыгышда дэне прля осалжом поктол колтоза шке. | Не говорите, что ели и пили, не зная и не обращая внимания (чье это); сделав милою, с любовию примите эту скотину. Звуком железа вашего добрых приворачивайте сюда (к нам), а злых отгоняйте вместе с дымом вашим. |
Тннысьлыком, тазалыком, шулыком, кинда перкем, йеш перкем и волик перкемат пуза. | Дайте мир, спокойствие, здоровье, прибыль хлеба, прибыль семейства и прибыль скота. |
После того, как обойдут в третий раз, головню - ту, с которой они обходили, кладут в костер.
Затем по окончании молитвы, карт подходит к костру, а помощник его ӱссӧ в то время подносит к нему с шаги вышесказанные ковши;
карт, принимая первый ковш с жертвенными частичками от животных, кладет их в огонь, а потом остальные ковши с медовой сытой и с пупочками от лепешек, тоже опрастывает в огонь со словами:
1*) козмодемьянскbе черемисы, когда обходили вокруг приготовленной жертвы с дымящейся головнею, постукивая ножом по топору приговаривали так:
Шишдэ колдэ ида-код. Шинчыдэ ида-ли; ужын колын лида, вичкен яратэн налда; тул ганя ирэ лиже. Не оставайтесь не догадавшимися, не слышавшими, и не будьте незнавшими; но будьте видевшими и слышавшими, с любовию и ласкою примите (жертву), да будет чиста как огонь.
Тул водож! шыгшет кужу, йыл мет писе; тӧрсыржам тӧрлэп, нолын миэн виктарэн шуктэн пу. Юмон вид незыжо! тӧрсыржым тӧрлзн. Налын миэн виктарэн шуктэн пу 1). | Огненный дух, дым твой длинен, и язык твой остер; что не правильно, поправивши, представивши и разъяснивши передай. Божий докладчик! что неправильно, поправивши представивши и разъяснивши передай. |
Затем карт и все прочие встают на колени и молятся еще усиленнее, кладут пред собой шапки, и над ними кладут по нескольку земных поклонов. По окончании молитвы, карт режет на разостланной скатерти
липовыя и пихтовыя ветви, чтобы привязать их к священному дереву, приговаривая так:
кугу индэш шултышетом кугун тобыло. | больших девять отрезков прими с умилением. |
Если отрезываемые ветви внутренней стороной т. е. лицевой падают вверх, то это считается добрым признаком и означает, что жертва богам приятна. Ветвей этих карт прикладывает к священному дереву девять пониже листьями вверх и пять или семь, листками вниз повыше и опоясывает их к дереву вышеупомянутым жертвенной кровью омоченным, испещренным лыком, на высоте около трех аршин; к этому лыку привешивает вышесказанное олово, вылитое на подобие жертвуемой скотины. Это опоясанное дерево называется "о н а - пу" 2*) —хан дерево. Лыко, испещренное по коре нарезками, называется "о л а ч а ӱ ш т э“ —пестрый пояс; ветви — "й о л - в а, значит кисточки, и еще называют "п а р ч а" —ветви или "б л я х а"; олово называют "к у г у ш и б у л н о —большое серебряное олово, и еще называют "т ӱ с ы ж о" — подобие, т. е. подобие жертвуемой скотины.
По препоясании дерева лыком с ветвями, помощник карта ӱссӧ ложкой черпает жертвенного супа из котла и подносит карту, а карт, взявши ложку, с благоговением и
1*) козмодемьянские черемисы, когда выливали пиво и мед, и высыпали жертвенныt частички, говорили так:
2*) У козмодемьянских черемис на молениях таких препоясанных деревьев не было. козмодемьянские черемисы и молодые подростки эти дерева называют а н а - п у, или а н а - т у м —молодой дуб. Так как в черемисских молениях татарское слово х а н произносится о н, то можно полагать, что а н а - п у значит хан деревьев, т. е. что оно отличилось и возвеличилось пред прочими деревьями.
Тул авя! тынь тумацла; тӧрсыржом тӧрло, ирсыржом ирыкто, налын миэн шоктэн, виктарэн пу. Мать огня! ты пересказывай; что не ладно - поправь, что не чисто - очисти, представивши и разъяснивши передай.
страхом подходит к о н а - п у и, три раза обеими руками приподнявши ложку, вcплескивает на привязанныя ветви; затем ӱссӧ подносит еще другую и третью ложку, и карт таким же образом вcплескивает на привешаннея ветви со словами:
Кугуп тобыло: кугу гычмаш киндом, кугу ши сортам тобыло, кугу шыл подым тобыло; мэ кузе рюзалтэна (кышкалтарэна), тыйӧт тугэ ризалтэ ындэ шке. | С большимъ умилением прими: большой непочатый хлеб, большую серебряную свечу прими, большой котел съ мясом прими; какъ мы всплескиваемъ, и ты также сам всплесни (на нас твое благословение). |
К этим словам присоединяется прошение о счастии, спокойствии, здоровье, прибыли и богатстве. После этого ӱсс подносит карту медовую сыту в ковше, которую карт таким же образом всплескивает к ветвям.
Затем еще раз усиленно помолившись, отведывают сами жертвенного мяса и супу. После чего встают в другой раз в строй, и молятся таким же образом на коленях с земными поклонами, и причитывают вышеописанную же молитву, но только при втором молении не бывает в ковшах жертвенных частиц и обхождения вокруг жертвы с головешкою, ни постукивания ножом по топору.
По окончании причитывания молитвы делают сбор за жертвенную скотину. При этом нужно заметить, что если жертвуемая скотина приносится обществом за народ, то денег кладут помногу: иные кладут по 50 к., по 1 руб., иногда и больше. Но бывает наоборот, если хозяин делает частное жертвоприношение от себя, тогда приклад бывает самый ничтожный. Деньги, полученные в приклад, называются "н а д ы р".
По собрании надыра, карт молится за жертвователей с коленопреклонением, поминая всех их поименно, молитву же прочитывать кратко начинает так:
Поро кугу юмо (или каба кугу юмо, или мэр юмо, смотря по тому какому богу приносилась жертва), кугу ib надыр дзне тыйм пагалзп, тайн шёр кудышкет толыy улут, тай нуном йоратзy ли... и такъ далѣе. | Добрый великий боже (или великий бог кабы, или великий бог народов), большим серебряным прикладом почитая тебя, пришли к (празднику) твоему костру, а ты их полюби... |
Причитывая кратко вышеописанную молитву, просят им здоровье, спокойствие, прибыль хлеба, прибыль денег, прибыль семейства и умножение скота и т. д.
После того карт садится на приличное ему место — на середине, а помощник его
ӱ с с ӧ крошит жертвенное мясо, наливает в большую чашку суп, и режет ржаной хлеб, призывая имена богов. Затем, обыкновенно сидя в шапках, начинают хлебать суп и есть жертвенное мясо, и угощаться медовой сытой.
Если во время обеда явятся с надыром новые лица, то карт встает и вновь молится за них таким же образом, и их поминает по именам.
Все собранныя деньги отдаются хозяину за скотину; а хозяин дает карту только одну монету, которую карт, завернув в рубашку, завязывает ниткой на груди своей, в виде медали, и носит ее таким образом три дня; завернутая монета называется "м е д а л". По прошествии трехдневного срока, эта монета употребляется на покупку чего либо сьедобного.
Когда все наедятся и напьются, тогда костер разводят жарче, и в него кладут все крошки и кости, оставшиеся от жертвенной скотины. Для того чтобы не остался след крови жертвенной скотины, и не были остатки попираемы, или не лизали их собаки, выкапывают кровь и бросают в огонь, или на том месте, где резали скотину, разводят нарочно другой костер. От жертвенной лошади, или жеребенка шкуры не берут себе, но сожигают на том же костре. Для того, чтобы шкура скорее сгорела, нарочно приготовленныя лычные веревки привязывают к хвосту, голове и ногам; потом растягивают ее горизонтально над сильно пылающим костром; когда шкура загорится тогда и веревки бросают в огонь. При сожигании шкуры, держание веревок не имеет никакой религиозной мысли.
От жертвенных коров, быков, овец и баранов шкуры не сожигаются, а употребляют их в дело. Отдают их для выделки овчинникам, или из сыромятной кожи делают себе пояса вместо кушака, или маленькия и большия сумы для употребления вместо мешков. Эти сумы называют "ш у б ыш"; кроме того сыромятные ремни идут на лошадиную сбрую. Продать кожу жертвенной скотины татарину считается за нечестие.
Когда все уберут в роще, тогда делают благодарение: встают в последний раз тем же порядком, как и прежде, и прочитывают вышеописанную молитву стоя в шапках и на коленях с несколькими земными поклонами; а по окончании молитвы, все встают с обнаженными головами, и прокрикивают три раза в один голос: „о й т а у! о й т а у! о й т а у! — ой спасибо! ой спасибо! ой спасибо! Этим кончается весь обряд жертвоприношения в роще.
Во время общественнаго жертвоприношения, все оставшееся жертвенное мясо и суп делятся между теми лицами, которые клали деньги в надыр за жертвенных животных. Но мясо отпускается не с костями, а их отделяют и сожигают в костре. По возвращении из рощи домой, все домохозяева на краю лянгуса с пивом и у иконы
зажигают восковые свечи, а на столе ставят чашку блинов, или кладут приготовленные лепешки и молятся, причитывая вышеописанную молитву, по окончании которой едят принесенное мясо со своими домочадцами.
При жертвоприношении в роще черемисы не напиваются допьяна, даже делают выговор и тому, кто приходит пьяный.
По возвращении из рощи карт и его помощник ӱсс с прочими желающими идут к хозяину скотины. На столе у него ставят медовую сыту в лянгусе, чашку блинов и кладут каравай хлеба. На краю лянгуса и у иконы ставят восковые свечи. Затем молятся таким же образом, как и в роще, причитывая в молитве те же прошения, которыя причитывались в роще. После чего карт садится за стол на первое место, а хозяин угощает их и всех приходящих.
Когда жертвоприношение делают обществом и скотина жертвуется за народ, то у хозяина скотины долго не пируют. Если моление бывает семейное, то при таких молениях празднование продолжается три дня. Для сего созываются в гости соседи и родственники, и каждый из приглашенных приносит от себя "надырных денег" одну копейку или две. В продолжении этих дней свечи постоянно горят у иконы и на краю лянгуса с пивом, ворота стоят растворены, и присутствующие постоянно находятся в шапках. Приходящим гостям при входе карт подает хлеб, или лепешку с творожником (сырцем), и гости, приветствуя хозяев и предсидящих, отведывают хлеба. Такие праздники при частных жертвоприношениях, кроме скотины, стоят 30 или 40 рублей.
Когда карт с прочими гостями собирается домой, пред тем как выходить, встает за столом, а хозяин с семейством садится на скамейке в противоположной стороне стола, и карт начинает говорить в благодарение то же, что в молитве просил от бога, следующими словами:
Арня ожно уверым иштзн улуда-да, тэндан шюдымыда почеш мэ толна; мэ толмына годом капкат виш ыле, пӧртӧшко пуромына годом, ӱстэл ӱмбалан ош шобычем шарен, ош шобыче ӱмбалан тычмаш киндом пыштзн, тычмаш кугу кӧрягам тзмен, кугу ши сортам пӱтӱрен вучен шогат ыле. Мом шонэн коштонат гынят,тыйн тудо шонометом Юмо пужо, перкеан ли. | Вы за неделю известили нас, а мы по вашему извещению пришли к вам; когда мы шли к вам, вы дожидали нас, ворота у вас были отворены; когда входили мы в избу, на столе была настлана белая скатерть, на белой скатерти положен был непочатый каравай хлеба, наполнена была большая посудина пивом, а сам дожидая нас стоял, суча большую серебряную свечу. Что желал ты, то твое желание да даст тебе бог, будь имеющим прибыль. |
Ши вулном (вэлэн) пэльтэшнада йолдаш-шамыч дэнэ кангашен тычмаш киндом налын, тычмаш кӧрягам тэмен, кугу шыгшым кучышна, кугу шуран ӱшкюжом йолдаш-шамыч дэнэ кучен, отошко лзктон миишна; отошка мименге, кугу шагым шалатэшна, шага ӱмбалан тычмаш киндом пыштэшна, тычмаш кӧрягам шындышна, кугу ши сортам чюктэшна, олача ӱштом ӱшталтэшна, кугу подмэнгем керлна, кугу подом сакышна, чыла тычмаш шындэменге, йолдаш-шамыч дэнэ кангашен кугу ши шуран 1*) ӱшкюжом отошко вӱдэн пуртошна. | Посоветовавшись с друзьями своими, мы растопили серебряное олово, взяли непочатый каравай хлеба и полную посуду пива, взяли большой дым (дымящуюся головню), поймали большого с серебряными рогами быка и увели его в рощу; по прибытии в рощу устроили большой стол, на столе положили непочатый каравай хлеба, поставили полную посудину пива, зажгли большую серебряную свечу, пестрым поясом опоясали (дерево), для котла воткнули большие колы и большой котел повесили; по предложении всех полных непочатых (предметов), с друзьями своими посоветовавшись, большого с серебряными рогами быка поймавши, в рощу ввели. |
Кугу ши шуран ушкюжом поро кугу юмо кудо пель могыржом рюзалтарэн налынат. | Бог великий и добрый, большого серебряно-рогатого быка любя, с которой ни есть стороны стряхнувши, принял. |
Тудо йодмына, казна перкем пу-жо, казна перкеан лиза 2*). | Какое изобилие и прибыль мы просили, да даст то изобилие и прибыль; будьте имеющими прибыль. |
Чыла тычмаш киндэ ӱмбачын, тычмаш кӧряга шорба ӱмбачын, тыйн поро воликет ӱмбачын, йодмынам: йеш перкем, тазалыком, йешетлан тннысьлыком, тазалыком, и чыла тӱрлю перкем пужо; перкеан лида, и чыла перке гычен тэпдам йыбыртэктожы. | Чего просили мы, предложив все не початое — каравай хлеба и полную посудину пива, и добрую твою скотину, да даст тебе то бог: прибыль семейства, здоровье, прибыль скота, прибыль хлеба, семейству твоему мир, здоровье; будьте имеющими всякую прибыль; да обрадует вас от всяких прибылей. |
1*) При религиозных обрядах встречается много горно-черемисских слов, которые не употребляются в разговоре; потому молодежь, изредка и старики, не понимают значение слова. 2*) При словах карта "перкеан ли" и при каждом обороте речи до конца блогодарения хозяин отвечает: "амен, амен; туге лиже" —аминь, аминь, да будет так.
Нур шерышко луктон колтомы воликет-шамычлан тазалыком, тннысьлыком поро кугу юмо пужо; воликет-шамычлан кочкышыштом йӱшыштом ашлыком вианом иштэжо; воликет-шамычам нур шерышко луктон колтоменгет поро кугу юомо аралыжо-саклыжо, осал мардэж-гычен, кэльгы корэм гычен, лабра гычен, осал шинча гычен, ймлмы-гычен, локтозы тушман-гычен, маска-гычен и чыла тӱрлю осал кючан кайк гычен поро кугу юмо аралыжо-саклыжо; перкеан лиза. | На пастбище отпущенным скотам твоим добрый великий бог да даст здоровье, мир; твоим скотам пищу да сделает питательной; твоим скотам пастбища да сделает привольными; когда ты скот свой отпускаешь на волю в пастбище, добрый великий бог да сохранит его от вредных ветров, от глубоких оврагов и грязи, от нехороших глаз и языков, от колдунов и порчи, от волков и медведей и от всяких хищных (с когтями) зверей да сохранит добрый и великий бог; будьте имеющими прибыль. |
Поро кугу юмо исыр воликетом тӱжым иштэжо, кангажым коям иштэжо, и чыла тӱрлю воликетом тӱльвуяном иштэжо; поро кугу юмо чыла тӱрлю волик гычен тыйм йыбыртэктожы; перкеан ли, поян ли. | Добрый и великий бог да сделает бесплодный твой скот плодовитым, худощавый твой скот да сделает жирным, всякий скот твой да сделает плодовитым; добрый и великий бог да обрадует тебя прибылью всякой скотины; будь имеющим прибыль, будь богат. |
Шошым шуменге пасушко лэктон поро воликет дэнэ курал ӱдэмо киндэтом поро кугу юомо вожшым лапкам иштэжо, кыдалжом пешкыдом иштэже, вуйжом ши полтош гаям тутом иштэже, ӱдэмо киндэлан поро кугу юмо | По наступлении весны, когда ты, выехавши на поле, добрыми скотами твоими распашешь (землю), посеянному твоему хлебу великий добрый бог да сделает корни широкими, стебли крепкими, колосья полными подобно серебряной пуговице; добрый и |
лзве юрым юрыктожы, юд ӱмыром пужэ, шолэм гычен, йушто гычен шокшо гычен, осал талы мардэж гы ченат аралыжо-саклыжо. Пасуэш ӱдэ мо киндэтом лоро кугу юмо сай чебер кюктен шуктоменгежо, тудом тӱ рэдашет поро куда-йешетлан тазалы ком тннысьлыком пужо; перкеан ли, поян ли. | великий бог да одождит твой посеянный хлеб теплым дождем, да даст ночную тишину, да сохранит от градов, от холода и жаров, да сохранит от бурь и сильных ветров. Добрый и великий бог на поле посеянные тобою хлеба да возрастит хорошо и благополучно. Жать тот хлеб великий и добрый бог доброму твоему семейству да даст здоровье, мир. Будь имеющим прибыль и богатство. |
Иштэмы киндэтлан: кылташетат, копнашетат, кабанэшетат, сапонды коклашетат поро кугу юмо тыйланэт перко пуэн шогожы. Киндо перке гэчен тыйм ймбыртэктожы ыле, тыйланэт тазалыком, поянлыком пиалым пужо; перкеан ли. | Тобою обработанному хлебу добрый и великий бог да даст прибыль постоянно: в снопах, и копнах, и кладях, и под цепами. Да обрадует тебя прибылью хлеба. Да даст тебе здоровья, богатства и счастья; будь имеющим прибыль. |
Поро кугу юмо гэчен йодмына мюкш перкем, мю перкем тыйланэт пужэ, мюкш перке гычен и мю перке гычен тыйм ймбыртэктэжы; перкеан ли. | Да даст тебе прибыль пчел и меду; да обрадует тебя прибылью пчел и меда; будь имеющим прибыль, что мы просили от великаго добраго бога. |
Пасушка и кожлашкы пикш йон гэжым ӱшталын лзктон коштмет годом, чыла турлю кайк дзнэ поро кугу юмо тюйм ваш нштэжо, чыла тӱр лю кайк перке гэчен тыйм йыбыртэктожы; перкеан ли. | Когда ты, опоясавшись в лук со стрелами, выходишь в поле и в лес, добрый великий бог да приведет тебе тогда встретиться со всякими птицами и зверями, да обрадует тебя всякою прибылью птиц и зверей; будь имеющим прибыль. |
Сату дзнэ кугижан пазарышко лзктон каймет годомат, поро имнетлан тазалыком пужо, шкеланэт ушакылом пужо; Кугижан кугу купицша дэнэ ваш иштэжо, кугижан ши пундо перке-гычен поро юмо тыйм йбыртэктожы; перкеан ли. | Когда ты с товарами выедешь на царский базар, да даст доброй твоей лошади здоровья, да даст тебе самому ума-разума, да приведет тебе встретится с царским великим купцом; добрый великий бог да обрадует тебя царской серебряной казной; будь имеющим прибыль. |
Поро кудо йешет дэнэ, родо-шамычет дэнэ, шымлу шым тангэт дэнат кочкын йун йыбыртзн куанэн иляшэт тыйланэт поро кугу юмо тугандэмо чыла тӱрлю перкем тыйланэт пужо ыле; перкеян ли. | С добрым твоим семейством, родственниками твоими и с семьдесят семью друзьями твоими тебе, с радостию веселием пируя жить да даст тебе; да даст тебе неистощимую прибыль; будь имеющим прибыль. |
Поро кугу юмо шке кюшнышо тӱтӱражым ӱлыко волтожы, мландо тӱтӱрам кюшко кюзыктоже; кок тӱ тӱра коклаш тыйн ӱдэма киндэтлан перкем пужо; перкеан ли. | Великий и добрый бог да ниспошлет небесную свою росу, земную да вознесет; посредине двух рос да даст посеянному твоему хлебу прибыль; будь имеющим прибыль. |
Киндэтлан ӱмыр мардэжым тннысьлыком пужэ, чыла кум тӱрлю волик перкем пужэ; перкеан ли. | Да даст хлебу твоему тихий ветер, мир; да даст тебе всех трех пород скотины; будь имеющим прибыль. |
Воликэт-шамыч тӱль вуян лиштэ, воликэт-шамычлан тннысьлыком тазалыком пужэ, куда-йеш перкем пужэ, куда-йешетлан тннысьлыком та зилыком пужэ; перкеан ли. | Скот твой да будет плодовитым, да даст скоту твоему мир и здоровье, да даст семье прибыль, да даст семейству твоему мир и здоровье; будь имеющим прибыль. |
Поро кугу юмо шокшы-гычен (тул-гычен), йӱшто-гычен, вюд гычен тыйм аралыжа; перкеан пиалан ли. | Великий добрый бог да сохранит тебя от жара (от огня), от холода и воды, будь счастлив имеющим прибыль! |
Мэ ырвеза-да ырвеза шыгш йымал калык ѵлѵна; мэ ала шенгелан | Мы молоды, даже молодежъ поддымная. Можетъ быть, что нужно было |
каласышашлыкшом ончылан каласышна, а ончылан каласышашлыкшом шенгелян каласышна; кугу юмо мэм нам кумалмынам сай иштэн налжэ, тыйланэт перкем пужо; перкеан ли. | сказать вперед, то мы сказали назади, а что нужно было сказать назади, то сказали вперед. Наше поклонение великий бог да примет за хорошее, да даст тебе прибыли, будь имеющим прибыль. |
Тэланда ушакылом пужо, шулыком тазалыком, тннысьлыком, ласкалыком пужэ, шулыкан таза лиза; перкеан лиза. | А вам да даст ума-разума, здоровья, мир и вежливость, будьте здоровы; будьте имеющими прибыль. |
Поро кугу юмо! ындз кечы гая волгалтон, тӱлзы гая пӧльталалтон, тэмын шычшы тэнгыж гая, чыла тӱр лю турлю киндо перке гычен, йеш перке-гычат, волик перке-гычен, ши пундо казна перке-гычын, чыла тӱрлю кайк перке-гычен и чыла тӱрлю перке гычат поро кугу юмо тэндам йыбыртэктожы; перкеан лиза. | Великий и добрый боже! вот теперь подобно солнцу осветившись (обрадовавшись), как месяц поднявшись, как море наполнившись, полное стоит, подобно тому от всяких пород прибыли: хлеба, прибылью семейства, прибылью скота, прибылью серебра-казны, прибылью всяких пород птиц и зверей да обрадует вас добрый и великий бог; будьте имеющими прибыль. |
Поро кугу юмо тэланда, тннысьлыком, тазалыком шулыком пужо, перкеан кужу куруман лиза. | Добрый великий бог да даст вам мир, здоровье и да сделает вас долголетними и имеющими прибыль. |
После карта говорит помощник его ӱ с с, потом с о м ы л й ы н г - ш а м ы ч — участвующие в молении; благодарение говорят нечетное число лиц, но пять, семь или девять, а затем расходятся.
Примечание.
Частные жертвоприношения совершаются тем же порядком; они бывают разновременно: во время с ю р э м а, осенью и зимой. От жертвенной скотины кости не теряют, но берегут как святыню, пока не съедят мясо; собирая их кладут все вместе. Когда мясо жертвенной скотины будет съедено, тогда собранныя кости унесут в ту же рощу, и на том же костре сожгут их.
При наступлении дня, в который должен совершиться обряд с ю р э м а и изгнание бесов, молодые парни нарочно идут в лес снимать толстые лутошки для труб, (лутошка - липа, с которой содрана кора. В.Ю.Н.) и с берез бересту. Береста снимается как лента, и обвертывается вокруг снятой лутошки. Трубы эти бывают длиною в два и три аршина. Женщины между тем пекут блины и маленькие лепешки, приготовляют сырцы. После полдня на то место в поле, где должен быть с ю р э м, съезжаются черемиса из ближних околотков и привозят с собой узлы кушаний; черемиса же самой ближней деревни выносят столы, женщины кушанья, а молодые ребята и мужчины съезжаются верхом для скачки. Кушанья состоят из каравая черного хлеба, ватрушек, лепешек, луку и сырцов, и устанавливаются в чашках по порядку на принесенных столах. Когда все эти узлы с кушаньями будут установлены, тогда начинают молиться над ними и призывать имена богов; при молении снимают шапки, прикладывают их к груди три раза, и кланяются, а потом поднимают чашки со стола три раза. Во время этого моления несколько парней и молодых мужчин начинают скакать, скачке же не придают религиознаго значения. Для этого отъезжают от съехавшейся толпы народа примерно на версту, и оттуда скачут во весь опор к толпе. Вперед прискакавшую лошадь хвалят, но наград при этом не бывает. Во время этого моления между собравшимися тишины не бывает: звук труб, крик скачущих, смех и ругань непечатными словами сливаются в одно.
По окончанию моления потчуют друг друга блинами и прочими кушаньями. В продолжении этого времени верховые ездоки стараются выказать свою ловкость и быстроту лошади, при помощи плети чуть ли не с палец толщиной. Чтобы видеть издалека скачущих, как мужчины, так и женщины встают на телеги, тарантасы и прясла, вообще туда, откуда видно дальше. И эта церемония продолжается часа четыре и более. По угощении друг друг пожилые мужчины встают в другой раз к столам и, призывая богов, делают благодарение: снимают шапки, прикладывают их три раза к груди и три раза поклонившись все громко в один голос кричат три раза: тау! тау! тау!— спасибо! спасибо! спасибо! Между тем верховые объезжают три раза вокруг народа; после чего все расходятся и разъезжаются домой.
Спустя несколько времени в одном из крайних домов собираются парни и ребята; у каждjго из них кнут для изгнания шайтанов—бесов. Между тем как двое пожилых мужчин трубят у окошек в трубы — один с уличного окна, а другой со двора, чтобы испугать в избе находящихся бесов; ребята бьют кнутом ворота, заборы, вбегают в избу, бьют стены, лавки, столы, стулья, печку и проч. Если на лавках случится одежда и вещи, все это сбрасывают на пол при криках: иу! уу! уй! у! Когда ребята начинают выходить из избы, домохозяин дает им посудину молока со сливками, и пива, блинов, ватрушек и лепешек.
Пройдя несколько дворов, когда наберется довольно пива, молока и блинов, останавливаются на одном дворе, устанавливают лавки из досок и столы. На столах ставят набранныя кушанья, и молятся подобно тому, как на поле; разница только та, что три, или четыре женщины и один мужчина встают на колени, а по окончании моления хозяин двора потчует стоящими на столе кушаньями и пивом. Не желающие есть трубят в трубы и играют. Наевшись и напившись, благодарят хозяина двора, хватая его за подол и ударяя по подолу кнутами, приговаривают: тау! тау! тау! рахмат! — спасибо. Последнее слово рахмат-татарское.
Это изгнание бесов продолжается до поздней ночи; если же не успеют обойти все дома, то оставляют до другого дня. На другой день утром опять выходят на поле, на то самое место, где был сюрэм в первый день; молодые мужчины выезжают также опять верхом для скакания. Но в этот день не бывает моления, как в первый. Проскакав несколько раз, возвращаются в деревню, где и начинается опять обряд изгнания бесов из остальных домов. По окончании гонения, как было описано выше, собираются в один дом, а оттуда, наевшись и напившись, едут верхом во весь опор на луга близь лесу—ломать трубы. Дорогою кричат диким голосом: иу! уи! уу! уа! Для уничтожения труб близ леса есть определенный пенек, подбежав к которому, разбивают их, и бросают, говоря:—шайтаны бесы ушли в лес. Затем едут на-зад также во весь опор. Этим и кончается обряд сюрэма. Потом начинают пировать в продолжении трех, или четырех дней.
У горно-козмодемьянских черемис обряд изгнания бесов был назад тому годов около двадцати пяти, или тридцати, но только не летом во время Петрова дня, а весной, накануне Вербного Воскресения, в Лазареву субботу.
Они не праздновали так, как празднуют царевококшайские луговые черемисы деревни У. праздник сюрэм; не делали и жертвоприношений, подобно им. По мнению горных черемис, бесы будто бы не могут подходить близко к рябине, и боятся ее. Потому, бывало, когда черемисы оставались в лесу на ночь, клали под голову рябиновыя прут, и если когда случалось им слышать, или видеть какое либо страшилище, тогда прибегали к рябине, прутья коей клали в огонь (как ладан).
Намереваясь совершать обряд изгнания бесов, накануне Вербного Воскресения нарочно ходили в лес за рябиновыми прутьями. Когда мне было около 10, или 14-ти лет, я и сам принимал участие в этом деле несколько раз. Из набранных прутьев вязали пучечки в два, или три прута, как будто для наказания кого-либо, кроме того, чтобы сделать более шуму делали трещотки. При наступлении сумерек собирались в самый крайний дом на конце деревни. Оттуда, начиная шуметь, кричать и вертеть трещотками, шумною толпою ходили в овраг для хлестания рябиновыми прутьями одного старого дерева. Отхлестав дерево, возвращались опять в тот дом, куда собирались до хлестания, и потом уже начинали ходить по порядку в каждый дом и хлестать ворота и все строение; входили в избу, и хлестали хозяев дома. Иные плуты, для озорства вымарав прутья грязью, били ими строения, при этом кричали, у кого на сколько хватало сил: "в я р ь - в и л э ц“ т. е. с места (чтобы бесы убежали с места). Этот шум и трескотня в ночной тишине на морозе были слышны на большое расстояние. При этом из каждого дома получали по яйцу и лепешке, или по блину.
По окончании изгнания бесов, ходили в овраг и молились там с полученными лепешками и блинами. Одну лепешку и яйцо бросали в овраг, со словами:
оценэ кянисыр кельтэмашвля Шур гач, юл гач, тангыж гач шылын ке эшто. | искусители враги бесы да бежать и спрячутся за (реку) Суру, за Волгу и за море. |
С сими словами все бросали изъ рук и рябиновыя прутья. Наевшись лепешекъ и яиц, расходились по домам. От этого времени оставшиеся рябиновые пруточки, черемисы, как святыню, сохраняли до другого года, втыкая их надъ дверями и окнами, чтобы бесы не могли к ним входить чрез рябиновые прутья в домъ.
Благодаря трудам священников и переводам священных книг о. Альбинского, горные черемисы по-видимому просветились светомъ христианской веры, и стали жить по-христиански, стали притеснять даже других
закоренелыхъ черемис. Ныне горно-козмодемьянские черемисы, рассказывая о древних своих обычаях молодому поколению, сами смеются над этими обычаями, и самим же кажется все это весьма странным и безумным.
при важнейших событиях жизни черемис.
Наречение имени младенцу.
При рождении младенца у луговых черемис, кроме наречения имени, особых обрядов не бывает: не бывает ни пиров, ни молитвенных церемоний, только повивальная бабка, когда отрезывает пупок,
с согласия родителелей, нарекает новорожденному имя. Если младенец родится в пятницу, которая называется по черемиски кугарня т.е. кугу-арня—большая неделя, то и имя младенца нарекают больше с
прибавкой слова кугу; если родился мальчик, то называют кугэрга—большой сын, если девочка кугу-ӱдюр—большая дочь. Четверг по черемисски изярня т. е. изи арня—малая неделя; поэтому в четверг родившихся
называют или изи эргэ—малый сын, или изи ӱдюр—младшая дочь. Суббота по черемисски шумат кечы; поэтому в субботу родившемуся иногда дают имя „шумат". В прочие же дни, какие имена заблогоразсудится,
такие и дают. Другой прием при выборе имени младенцу, преимущественно у некрещеных тот, что стараются оставить в имени новорожденного начальный звук имени отца, деда и старших сыновей своих. От этого
все родство одного дома имеет имена, начинающияся с одной буквы, или так сказать, сходнозвучные. Вот для примера несколько языческих семейств, мне известных:
отец Вачок, сын его Вачи, внук Вайди.
Отец Епим, сын Епсутка, у него первый сын Онтроп, 2-й сын Орслан, 3-й сын Орска, 4-й Очи.
Отец Микшка, первый сын Мичаш, 2-й Мичак, 3-й Мича, племянники их: Микт, Миклай, Микла и Микыбыр.
Отец Онтроп, сын Осип, его дети Васиньга, 2-й Васа.
Отец Токтаул, сын Токплат, внук Тойблат
При наречении имени девочкам тоже придерживаются первого звука имени матерей, или бабушек их.
У крещеных черемис пупочное имя дают и христианское, и языческое, а когда принесут к священнику крестить, просят, чтобы священник дал имя младенцу по их желанию. Так как их имя бывает или языческое, или, если и христианское, то исковеркано так, что его и узнать нельзя: то священник, не знающий их обычаев, нарекает имя младенцу по святцам. Но черемисы редко принимают имя, данное при крещении; в домашнем быту большею частию зовут нового члена семейства своим именем, а христианское остается только официальным, на бумаге. Оттого между черемисами встречается много лиц двухименных. Для примера таких двухименных приведу несколько стариков из своего прихода. У иных два имени русских, у других одно имя языческое, другое христианское.
Кугзргы—Максим, Изэргы—Василий, Шумат—Михаил, Ветка—Григорий, Акпарс—Филипп; Кельшка—Никита, Йыбашка—Никита, Банишка—Сергей, Актзрш—Петр, Аксыбы—Максим, Яшпакто—Тарас, Пайгаш—Семен, Чукай—Яков; Иван—Роман, Осип—Капитон, Захар—Прохор, Егорка—Роман.
Из молодых ребят двухименные встречаются реже, потому что, под влиянием христианства, пупочные имена оставлять сами черемисы находят неудобным.
при браке черемис.
К а р т—почетное лицо из стариков, занимающее на свадьбе первое место. Он в определенные обычаем времена причитывает молитвы богам. В иных местах это лицо называют с ю а н в у й — голова свадьбы.
К у г у - в е н г ы — большой-зять, предводитель жениха, или наблюдающий за женихом и указывающий весь порядок свадьбы.
С а б у с - распоряжающий свадебными делами, отчасти и самолично, исполнительное лицо.
П ю р я ш - м а р и, п ю р я ш - в а т а - муж и жена; по приезде к невесте жениха, постоянно при ней присутствующие лица; с ними невеста должна приехать и в дом жениха.
К и а м а т а ч а и а б а - посаженные отец и мать, которых называют отцем и матерью киамата. Кимамат по арабски—воскресение мертвых. По татарски киаматлык, или киа-матче—сваха, провожающая невесту. Обязанность матери киамата—обертывать волоса молодушки, надеть на голову ея женский убор, и, при раздаче подарков, вместе с молодушкой вставать на колени пред жениховыми родителями и родственниками. Новобрачные от дня свадьбы всю жизнь почитают киамат—отца и мать, как родных родителей; и даже заочно никогда не называют их по имени, а всегда отцем и матерью.
Ш ю б ӱ р зы — пузырщик, играющий на волынке.
Т ӱ м ӱ р з ы — барабанщик. Эти два лица в продолжении всей свадьбы исполняют должность музыкантов.
Все вышеозначенные лица приглашаются со стороны жениха, по родству, а большею частию по хлебосольству.
Брак, как важнейшее из событий в жизни человека, и у черемис совершается с разными обрядами, наследованными от предков, имеющими отчасти характер религиозный, а чаще выражающими их суеверие. Особой религиозной церемонии брака у них нет; но все обычаи от сватовства невесты до совершения брака соединены с разными молитвами, блогословениями и блогожеланиями, произносимыми всегда неизменно одинаково. Потому и в описании брака отделить религиозные обряды от суеверий и обычаев не возможно, а приводится разсказать, что как делается, все по порядку.
Прежде чем начать настоящее сватовство, от жениха посылают кого либо разузнать стороною, нравится ли жених невесте, и как бы не последовало обидного отказа. У луговых черемис здешней местности не заведено, чтобы ехали сватать невесту родители, или братья; а сам жених берет с собою одного соседа, как товарища, и едет к невесте. В кожаной сумке он везет гостинцы: один каравай хлеба, один творожник, около пяти лепешек и жареного гуся, или утку. Заедут к сватуну, который называется "о н ч ы ч - к о ш т ш ы" — ходатай, и пошлют его к родителям невесты спросить, дозволят ли они жениху заехать к ним, или нет. Но родители невесты для приличия отказывают под предлогом, что они не желают нынче выдавать дочь свою замуж. Однако, несмотря на их отказ, жених со сватунами зайдут к ним. Жених и приехавший с ним сватун, его сосед, все время сидят в шапках. Сватанье с обеих сторон происходит обыкновенно, как и у русских, с различными поговорками, которыя писать нет надобности. Невеста в это время скрывается где либо в соседях у подруг. Если жених нравится родителям невесты, и дело идет к соглашению, сперва начинают пить женихово вино; а потом сватун разыщет невесту, приведет ее, и заставит нарядиться в праздничную одежду и пить вино.
Бывает и так, что родитель невесты не соглашается, но мать невесты и сама невеста согласны. В таком случае, без принуждений, невеста нарядившись, сама входит в избу, где, по предложению сватуна, выпивает сколько нибудь вина из рюмки в знак того, что она согласна выйти за этого человека замуж. Видя это, родители невесты скажут ей, что если сама избрала себе жениха, то пусть после на них не ропщет, и затем все начинают пить вино. Сперва жениху и невесте дают по рюмке вина: они встают на колени пред столом на средине избы и, переменяя рюмки между собою, выпивают обе пополам; потом начинают потчевать по порядку и других. Когда починают привезенные женихом гостинцы, кто либо из стариков, стоя за столом, причитывает краткую общепринятую молитву, в которой просит новонареченным здоровья, спокойствия, семейного счастия, прибыли хлеба, денег и долгой жизни. На привезенный в гостинец каравай хлеба жених положит денег, по состоянию, своему до 10-ти рублей. При сватовстве больше обрядов не бывает, пируют обыкновенно, как и у русских, но различие есть только в том, что во все время жених сидит в шапке. Хотя и другие сидят в шапках, но для тех это не обязательно, они могут и снять.
Когда жених начинает собираться домой, невеста дарит полотенцами его и с ним приехавшого сватуна — его соседа.
При этом сватовстве не назначается ни запрос за невесту от жениха (калым), ни приданое "к у з ык", которое будет дано за невестой. Через несколько дней женихов отец сам едет разузнать, как велик назначают за невесту запрос. Новонареченные сваты тогда станут торговаться между собой, как на рынке. Если за невесту назначают дорого т.е. рублей 80 или 100, то и женихов отец спрашивает много приданого: лошадей, тарантас на железном ходу, корову, овец, женихову семейству и ближним родственникам его каждому по рубахе, и для невесты требуют много одежды. Потом убавляют с обеих сторон понемножку, и таким образом, угощая друг друга, торгуются несколько часов, пока не согласятся окончательно.
Перед свадьбой бывает особый сговор для назначения дня свадьбы; сговор этот называется "п у н ч а л - п у м о".
Когда настанет назначенный день для свадьбы, жениховы родители обыкновенно приглашают соседей и родственников, чтобы ехать за невестой. Собравшихся гостей хозяин сажает по порядку и обносит пивом раза по три, или по четыре, также и вином. Потом из почтенных стариков кого либо приглашает быть картом для произношения молитв во время отъезда и приезда свадебного поезда. Выбранный карт садится за столом в шапке.
При свадьбе бывает еще с ю а н - с а б у с т. е. распорядитель свадьбы, обязанность которого носить пиво, ходить вперед и распоряжаться кое-какими свадебными делами. Еще бывает предводитель жениха, которого называют к у г у - в е н г е; во время свадьбы он должен находится постоянно при женихе, и жених не должен отлучаться от него никуда; как предлагаемую пищу, так и питье предварительно должен отведать кугу-венге, за ним уже и жених. Когда приглашенные гости соберутся все, карт, стоя в шапке, прочитывает краткую национальную черемисскую молитву, принятую ими от прадедов, в которой просят от ш ы м й о д к у г у ю м о, ш ы м й о д к у г у п у й р ш о — великого бога семи стран света, и великого предопределителя судьбы из семи стран света (см. стр. 11) здоровья, спокойствия, счастия, прибыли хлеба и денег, блогополучно сыграть свадьбу, избавления от колдунов, порчи, от хищных зверей, от коштанов татар и русских, новонареченным семейного счастия, долгой жизни, богатства и иметь им девять сыновей и семь дочерей. Во время чтения сей молитвы картом, все присутствующие стоят с обнаженными головами. После молитвы не хозяин уже угощает гостей, а карт. Не сходя с места, стоя за столом в шапке, он приглашает к у г у - в е н г е — предводителя жениха вместе с женихом, с а б у с а — распорядителя свадьбы, затем и всех прочих по порядку, по одиночке, к столу. С а б у с приглашаемых картом подводит за руку к столу, а карт угощает их пивом и вином. Когда кончится ряд угощения, карт говорит громко, что если кого он обошел и кто остался без угощения, тот пусть закашляет.
Подавши всем вина и пива, карт обращается к хозяину с докладом, что он угостил всех. Что хозяин прикажет делать гостям? Не угодно ли хозяину, чтобы гости поиграли и повеселились? На предложение карта хозяин прикажет гостям веселиться. Тогда начинают играть на волынках и бить в барабан, первый пляшет с а б у с — распорядитель свадьбы, за ним по порядку прочие.
Перед тем, как выехать поезду за невестой, с картом рядом садятся за столом почтенные старики, им нальют всем по ковшу пива; перестают играть и шуметь, сделается тишина, дабы было слышно, что будет говорить карт. Тогда карт обратится к хозяину с следующими словами:
Ик арня ожно мемнам ӱжын улуда, тачат ӱжында-да, тэндан шӱдэмыда почеш мэ ындэ толын улуна, тэндан тычмаш киндодам кочкын, тычмапи пуродамат йӱн, тэндан шюдэмыда почеш мэ ындэ модна, Тыдэ киндо шынчалдам кочменгына, йӱменгына, ындэ мэмнам кушко колтзт? Мо пашам ишташ шюдэт ындэ мэланна? Шудом солаш колтэт гыня, шудом со лаш кайна; тӱрэдаш колтэт гыня, тӱрэдаш каина; чодрашко пырням руаш колтэт гыня, пырням руаш кайна; корношка колтэт гына, корношкат кайна; керек-кушко колтэт гынят, мэ ындэ кайна. | Так как приглашали вы нас за неделю раньше, приглашали и сегодня, потому, по вашему приглашению пришедши, мы непочатого хлеба вашего ели, непочатого пива вашего пили, и по вашему приказанию поиграли и повеселились. Так как хлеб-соль вашу ели мы и пили мы, теперь куда пошлешь нас, или что нам теперь поручишь делать? Если сено косить пошлешь нас, пойдем сено косить; если жать пошлешь, пойдем и жать; если пошлешь в лес бревна рубить, пойдем бревна рубить; если в дорогу пошлешь (в извоз), в дорогу пойдем; куда ни пошлешь, вот мы готовы ехать. |
Мэ шукершен шонэн коштона ыле шкенан эргыланна курумлан йоршӧ йешым налаш; шкэнан эргыланна ындэ (имя жениха) йешлан йорышо лиже манын, кангашен (тудон) ӱдюржом (имя невесты) сӧрясэн улуна; нэмнан эргыланна курмлан йорышо йешым налын кондаш тушка тэндам колтэна. | Издавна желали мы сыну нашему (имя жениха) на всю жизнь пригодную семью взять, а потом, посоветовавшись, засватали (у такого то) дочь (имя невесты), с тем чтобы она пригодилась сыну нашему на всю жизнь; а вас посылаем сыну нашему на всю жизнь пригодную семью (жену) привезти. |
Затем начинают бить в барабан, играть в пузырь и петь песни, выйдут из избы и поедут за невестой.
После выезда, за столом оставшиеся старики, причитывая черемисскую национальную молитву, испивают налитого им пива.
Выехавший за невестой поезд не прямо поедет в дом родителя невесты, а заезжает прежде к сватуну. Над предложенными хлебом и лепешками у сватуна, по черемисскому обычаю, карт молится богам, и начинают пировать. Сватуна посылают с докладом к родителям невесты. Если запрос (калым) за невесту не выполнен, то родители невесты не приказывают приехать к ним поезду до тех пор, пока с ними не расчитаются. В продолжение этого времени поезжане пируют у сватуна. Жених дарит сватуну за хлопоты по сватовству невесты рубля 3, или 4. Попировав у сватуна, едут к невесте. Приехавший поезд не пускают прямо в дом невесты, а задерживают у ворот.
С а б у с три раза сходит в избу, и каждый раз приветствует домохозяина словами:
Сай илэда кутурэда? Тошто силан тау. | Хорошо ли живете и беседуете? Спасибо за старое угощение. |
Хояин отвечает: | |
Сай илэна кутурэна, юмолан тау; тол тышкэ. | Хорошо живом и беседуем, слава богу; пожалуйте сюда. |
Затем дают сабусу лепешку с сырцом (творожником); отведав лепешки и отдавая обратно, он говорит: | |
Тунар уна-шамыч дзнэ погонэн тэндан дэкы мэ толон улуна; тэ мемнам пурташ шонэда, али укэ? | Собравши столько гостей, приехали мы к вам; вы нас примете, или нет? |
Хозяин спрашивает: | |
Cай толон улуда ма? корношто ни мо сианат лин огол ма? Имнида вургемда чыла уло, чыла тӱрюс ма? Упшдам пиждам ала корнэш йомдарэн улуда, арверда (ӱжгарда) чыла уло ма? | Хорошо ли доехали? Не случилось ли с с вами какого-либо несчастия на дороге? Лошади ваши, одежда ваша - все ли цело? Шапки и рукавицы ваши не потеряли ли по дороге? Все ли вещи ваши целы? |
Сабус отвечает: | |
Нимат йомын огол чыла уло: (имя жениха например) Николаян эргын Василин гына пижгомже шужуран огол, иктожы йомын-да, тудлан тунары калык дэнэ тудон йомша пижгомжым 1*) кычалаш толын улуна, пижгомжы тэндан дэнэ уло ма? | Ничего не потеряно, все цело; только у того-то (имя жениха) рукавицы не парны, одна потеряна, а потому с столькими людьми приехали мы разыскать его пропавшую рукавицу; нет ли ее у вас? |
После третьего прихода сабуса хозяин позволяет поезду заехать на двор; кому было поручено задержать поезд в воротах, тот получает за вход сколько нибудь денег. Въехавший на двор жених со своим предводителем (кугу-венге) три раза объезжают вокруг двора по солнцу, а вышедшая на встречу жениха невеста, с лянгусом пива, когда жених проезжает мимо ее, наступает на след его телеги. Затем входят в избу чинно: впереди сватун, за ним карт, а потом предводитель жениха, жених, сабус и прочие поезжане. Не снимая шапок, хозяина приветствуют так:
1*) Или применительно к тому скажет какую-либо другую вещь.
Илэмаш кутурмаш сай ма? Тошто силан тау. Суртда поян лиже, киндэ шынчалда перкеан лиже, куда йешда, воликеда тӱль-вуян лиже. | Хорошо ли живете-беседуете? Спасибо за старое угощение. Да будет дом ваш богат, хлеб-соль ваши да умножаются, да будет семейство ваше и скот ваш плодовиты. |
Хозяин отвечает: | |
Йора, сай кызытлан, юмолан тау; субыньда шужо, сай лиже. | А настоящее время все хорошо и благополучно, слава богу, да исполнится блогословение ваше, да будет хорошо. |
Затем хозяин дает по порядку лепешку и сырец карту, приехавшему со свадьбой, кугу-венге, жениху, сабусу и всем прочим. Когда все отведают лепешки и сырца, тогда обносят их всех пивом. Во все это время вся свадьба стоит на ногах, не снимая шапок. Когда всех обнесут пивом, тогда уже хозяева приехавшим гостям уступают места: карт садится за стол, за ним кугу-венге — предводитель жениха и у конца стола жених. На столе уже стоит полная чашка блинов, заблоговременно приготовленных невестиной подругой. Приехавшие карт и кугу-венге молятся богам блинами, стоя в шапках, остальные же, которые не причитывают молитв, все стоят с обнаженными головами. Молитва же говорится такая:
Шым йод пуйршо поро кугу юмо! толшы уна-шамыч дзнэ, йыргс погынашы пошкудо уна-шамыч дэнат прля, сай йӱн кочкын сюаном сай тннысь ишташ полшо. Осал тушман-гычен, осал шинча-гычен, йылмы тытак-гычен арало, сулукошко ит пурто, сюан мари калыклан тннысьлыком пу: озан киндо шынчалан перкем пуэн мемнам йыбыртэкто. | Из семи стран света судьбу приводящий добрый великий боже! приехавшим гостям, и из круга соседей собравшимся гостям, помоги, хорошо попивши-поевши, мирно блогополучно свадьбу сыграть (сделать). Сохрани от всех колдунов, от худых глаз, от вредных языков, и не введи во грех. Мир дай свадьбенному народу. Хозяйскому хлебу и соли подававши прибыль, обрадуй нас. |
Если кто умеет, тот больше причитывает из того, что выше написано в полной молитве. Затем пируют обыкновенно, поют песни, играют в пузырь, бьют в барабан и пляшут.
Иные расходятся, кто куда захочет, к соседям, или знакомым, по приглашению.
Пtред тем, как выезжать обратно поезду ужt с невестой, в особой избе наряжают молодого парня в невестино платье; при этом со стороны жениха находится мужчина и женщина, которых называют: "п ю р я ш м а р и" и "п ю р а ш в а т а".
Из приехавших на свадьбу со стороны жениха больше не пускают никого; если кто не знавши зайдет случайно, у того отнимают шапку и заставят платить деньги за то, что вошел. Одетого в невестино платье парня называют "п е р в о й у д ю р" — первая невеста. Это делают для того, чтобы все худые взоры и всякое колдовство злых людей не подействовали на настоящую невесту, обратилось бы ни во что; преобразовавшагося в невесту парня приведет сватун в среду гостей, и обведет три раза вокруг стола невестиного родителя, потом отведет назад в ту избу, где находится невеста; пришедши туда, парень снимает невестин костюм, и отдает ей самой Затем невеста сама одевается, и ее поведут к родителям. Она на отца и на мать наденет рубашки в подарок, и потом сама садится за стол среди них, а они дарят ее деньгами. В то время поставят на стол кашу, которую называют "к о р н о - п у ч м ы ш о" — дорожная каша. Этой каши невеста и жених и вся свадьба отведывают понемножку.
Затем родители скажут своей дочери благословение, после чего жених берет невесту за руку и выведет. Подошедши к тарантасу, она не садится в него прямо, но три раза наступает на подножку и каждый раз пятится назад. Тогда подойдет к ней "с ю а н - с а б у с", и три раза ударит ее кнутом по спине; тогда уже она садится в тарантас со свахой рядом, а жених садится на козлы. Севши, невеста вынимает коротенькое полотенце, которое называют "с а п - с о л ы к" — полотенце вожжей, и жених с невестой, обернув полотенцем вожжи, подергивают по три раза; затем жених полотенце возьмет себе, и выедут из ворот.
Выехавши на поле, в первые попавшиеся полевые ворота воткнут иголку со словами:
Осал тушманжы, нэлэлыкшо ташакен кодшо. | Чтобы остались здесь колдовство и всякая тяжесть. |
С невестой приехавший тарантас остановится у ворот женихова дома; навстречу им вынесут лепешку и творожник, или коровьего масла. Приехавшие с невестой все отведывают лепешки и сырца, или масла. Затем взяв иголку, сабус залезет на ворота, и воткнет иголку со словами:
Осал тушман йынгжы пурэн инже керт, кюртню почы лиже. | чтобы злые люди колдуны не могли входить, да будет для них железный запор. |
В это время жениховы родители с пришедшими стариками-соседями сидят за столом. Сабус три раза входит к жениховым родителям с докладом. В первый раз скажет:
Тэндан шюдомыда почеш тунар калык дэнэ казп, тэланда шешкылыклан (тудон) ӱдюржом кондон улуня; шешкыланда мом пуаш сорэда-ындэ, тудом колножо. | По приказанию вашему, с столькими людьми съездивши, в снохи вам вот мы привезли девицу (такого то) дочь; что желаете дать будущей снохе вашей, желательно ей знать. |
Жениховы родители посылают сказать, что они дают ей дом.
Второй раз входит сабус с докладом и скажет, что она не соглашается на это; тогда пошлют сказать ей, что дают ей лошадь, или корову.
Лотом в третий раз входит сабус и скажет, что она и на это не соглашается; тогда пошлют сказать, что они дают сына своего (такого то) ей в мужья.
Когда она услышит, что дают сына, тотчас же слезает с тарантаса. Чтобы ступить в первый раз, под ноги ей положат деньги и она над деньгами обернется три раза по солнцу.
Потом входят в избу; впереди кугу-венге — предводитель жениха, за ним идет, ухвативши его за подол, жених, за женихом, ухвативши его за подол, идет невеста, а за ней, также держась за подол,
идет та девица, которая должна ухаживать за невестой.
Вошедшие поезжане по обычаю приветствуют домохозяина, а хозяин в свою очередь спрашивает их, благополучно ли они съездили? Начиная от жениха и невесты, обнесут их всех лепешкою, творожником и пивом.
Затем невеста дарит жениховым родителям по рубахе, которые называют "о п с а л о н д э м т у в у р" — рубахи порога; т. е. первый подарок по вступлению через порог.
Жениховым родителям сабус наливает по ковшу пива и, взяв приготовленныя рубахи, перед каждым по три раза приподнимая, говорит: саламалыком, саламалыком, саламалыком! и положит им рубахи на руку.
В это время жених, невеста, посаженная мать — "к и а м а т а б а" и за невестой ухаживающая девица, вчетвером встают на колена перед жениховыми родителями, а они, родители, спрашивают,
зачем она подарила им рубахи. Невеста скажет, что почитая их отцом и матерью, (надела на них рубахи) одарила их рубахами. Они берут невестины рубахи и выпивают поставленные перед ними ковши пива.
Потом и родители нальют им пива, положат в них копеек по 20 серебряных денег и, подавая ковши пива, говорят так:
Ныллу ик тушманом йол йымакыда тошкалын, ныллу ик пором налын кынелза | На сорок одного врага-колдуна наступивши и сорок одно благополучие получивши, вставайте. |
Пиво они выпивают на коленях и, вставши, в ковши положенные деньги возьмут и положат в чашку с хлебом, которая стоит на столе.
После сего подносят жениху и невесте в маленьком блюдечке лапшу, которую называют "ш ю р г ы п о ч м о л а ш к а" т. е. лапша открытия лица, потому что невеста
в жениховом доме находится до того времени под покрывалом, а при этом открывает лицо свое в первый раз. Лепешку эту жених с невестой должны съесть одни.
Затем карт встает за столом, и над приготовленными кушаньями прочитывает краткую молитву, в которой просит шым йод кугу юмо, шым йод кугу пуйршо — великого бога семи стран света, великого
предопределителя судьбы из семи стран света (см. на стр. 11) сошедшимся молодым людям дать здоровье, спокойствие, прибыль семейства, дать им девять сыновей и семь дочерей, размножение скотины,
неистощимую прибыль хлеба, прибыль денег, неистощимого богатства; просит долгой жизни молодым, с семидесяти семью друзьями наслаждаться и т. д. как в прочих молитвах.
Во время чтения этой молитвы карт стоит в шапке, а остальные - с обнаженными головами; при каждом обороте речи карта, все повторяют: амен, амен. По прочтении картом молитвы, сабус на стол
поставленные блины разрезывает крестообразно, на четыре части; из двух блюд возьмет по три куска и поднесет жениху и невесте, а затем прочим присутствующим.
После того, посаженная мать- киамат аба невесту ведет в клеть надевать на голову женский убор. Этот убор в наших местах называют "ш ы м а к ш о", в других местах другой формы убор "ш а р п а н н а ш м а к", или "ч у б ы л а". Головной наряд замужних женщин, в разных местах называемый различно, имеет и различную форму, которая живущим в среде черемис конечно известна. Сверх шымакша на голову молодушки надевают красную шапку с лисьей опушкой, которую называют "р ы б ы ж ь у п ш" — лисья шапка. Как только наденут на голову молодушки женский убор, первым долгом она в этом уборе идет за водой в сопровождении нескольких девушек. Пришедши к роднику, бросает в него три зерна бисера, говоря так:
Мыйлан эм кошташэм эрыкан лиже, осал инжэ-пиж. | Ходить мне (за водой) да будет спокойно, да не пристанет зло. |
Затем обдарит бисером всех девушек, которые пришли с нею за водой. По возвращении оттуда, из принесенной воды варят лапшу. Когда лапша будет готова, есть ее начинает за ней ухаживающая девица, посаженная мать, сама молодушка и жених; потом потчуют всех присутствующих молодых людей, пока не кончат всю. Первой лапшой молодушки не потчуют стариков, не заведено. Этой лапшой заканчивается девичья жизнь молодой.
Вслед за тем молодых с пивом, разными кушаньями, пляской и разной домашней музыкой отводят в особую клеть, где и запирают на полчаса, или на час. 1*) При этом также соблюдается немало разных порядков унаследованных от дедов и прадедов.
1*) Примечание. Заключение новобрачных в клеть у черемис не имеет того значения, как у русских. Супружеские отношения между новобрачными начинаются не ранее трех дней после свадьбы, а часто и гораздо позже. Точно так же в среде черемис никогда не бывает всенародных скандалов,а если сделаются известны девичьи грехи новобрачной (что бывает редко), дело оканчивается семейно, без шуму.
По возвращении молодых из клети с посаженной матерью и с сабусом, принесут приготовленные молодушкой для подарков рубахи и полотенца, и начинают дарить кого следует. Те, которые должны получить подарки, сидят за столом чинно, а сабус наливает им всем по ковшу пива. Перед каждым по три раза приподняв подарок,сабус говорит: саламалыком, саламалыком, саламолыком! и кладет на руки каждому, кому что приготовлено: ближайшим родственникам жениха — отцу и матери (родители жениха вторично получают) по рубахе, братьям и сестрам по рубахе, а остальным по полотенцу. Молодые, посаженная мать их (киамат-аба), и за невестой ухаживающая девица - четверо встают на колени. С подарками сидящие за столом спрашивают их, за что их молодая одарила? Родителям жениха она отвечает, что почитая их отцом и матерью подарила. Братьям и сестрам жениха отвечает, что почитая их братьями и сестрами, подарила им. Потом спросят ее, чистосердечно ли подарила, не будет ли требовать обратно? На это отвечает она, что подарила чистосердечно и требовать обратно не будет.
Жениховы родственники, получив подарки, выпивают перед ними поставленное пиво, а потом сами наливают пива в ковши, положат в них по серебряной монете, и подносят молодым со словами:
Ныллу ик тушманон йолйымако тошкалон, ныллу ик пором налын, кынилза. | Сорок одного колдуна врага под ноги поправши, (наступивши), и сорок одно блогополучивши, вставайте. |
Молодые, посаженая мать их, и за молодушкой ухаживающая девица, выпив поданные им ковши пива, встают, а деньги кладут в хлебную чашку. Затем дарят полотенцем сабуса, пузырщика-музыканта и барабанщика. Полученными полотенцами и рубахами утирая лицо свое, они говорят:
Индзш эрган, шым ӱдюран индэш шешкан кужу куруман лишто. | Да будут имеющими девять сыновей и семь дочерей, девять снох, и долговечны. |
Подарками от молодушки оканчивается свадебная церемония. Далее следует обыкновенная пировня, долее или короче, смотря по средствам жениха. По окончании пира, у крещеных черемис жених и невеста едут венчаться. Если жених живет недалеко от церкви, то венчаются по принятии невесты в дом; иногда случается и так, что венчаются заблаговременно до свадьбы.
Примечание автора.
Я описал такую свадьбу, при которой соблюдается приличие и порядок. Бывают и такие свадьбы, когда жених и невеста друг другу понравятся, но родители невесты на такой брак не согласны.
В таком случае невеста, проводив свою одежду при помощи соседей, убегает к жениху тайком от своих родителей. В доме жениха сыграют свадьбу, наденут на голову беглянки 1*) ш ы м а к ш о, или ш а р п а н,
и потом извещают ее родителей. Новые сватья сперва побранятся, и потом помирятся. Женихов отец уплачивает "калым", невестины родители выдадут приданое, и начнут пировать вместе. Но этот пир бывает
гораздо в меньшем размере, чем при открытой свадьбе. Это так называемая краденая свадьба. Кража невест бывает двух родов. Или действительно возьмут невесту противу желания ее отца (прежде бывало,
что и против желания невесты; теперь это вывелось); в этом случае между двумя домами действительно на короткое время бывает вражда, всегда, впрочем, кончающаяся примирением. Или, в нынышние года
при обеднении народа, родители жениха и невесты с намерением закрывают глаза на действие деток, чтобы с обеих сторон избежать очень чувствительных расходов на пиры, если бы исправлять свадьбу открыто.
1*) При этом нужно заметить, что тайком убегают от родителей замуж девицы не развратной жизни, но честные и целомудренные, так как у черемис здешней местности издавна ведется так выходить замуж, а потому это у них не считается за позор. У черемис целомудрие сохраняется более, чем у русских; у черемис нет развратных женщин и девиц. В здешнем обществе, состоящем из 9-ти починков, за 15-ть лет был только один несчастный случай, что девица родила до замужества, и то после смерти матери, потому что была без надзора.
у горно-козмодемьянских черемис.
козмодемьянские крещеные черемисы в настоящее время оставляют многие языческия верования и унаследованные от прадедов обычаи. С принятием христианского образа жизни и внешней обстановки, у них многое переменилось. Порядок гостеприимства и музыка более сходны с русскими крестьянскими обычаями: в настоящее время в праздники и на свадьбах на волынках они играют мало, а больше на скрипке и на гармонии. У козмодемьянских черемис свадебные обряды почти те же были, что и у луговых. Обряды эти и в настоящее время не совсем искоренились, но только у них не было причитывания молитв отдельным лицом — картом. Когда же молились, то молитвы причитывали все вместе. Лицо, занимающее место карта, называлось у них с ю а н - в у й - голова свадьбы; и у луговых черемис в некоторых местах карта заменяет сюан-вуй. Место сабуса занимают у горных два лица, коих называют "о р - в и н г ы“.
У них есть также "к о г о - в и н г ы" — предводитель жениха, и за невестой ухаживающая девица " ӱ д р ь - к у д ы н ь". Но только нет посаженной матери (к и а м а т - а б а — для обвертывания головы молодушки), и ее названного мужа к и а м а т - а ч а. Голову молодушки у козмодемьянских черемис обертывает сопровождающая сваха, ее же старшая сестра, или сноха, которая не считается матерью как у луговых черемис, а остается без особого значения.
Для принятия свадебного поезда ставится у них среди двора стол, окруженный со всех четырех сторон лавками из половых досок; это место называется "ш и л ы к". Вследствие стечения множества народа, приезжающих за невестой гостей никогда не принимают в избе; даже и зимой всегда принимают в "шилык".
На свадьбу приглашают о р - в и н г ы, которые ездят верхом с песнями; являясь в дом, они приветствуют хозяев словами "с а л а м а л ы к о м"! Потом причитывают хозяевам приглашение на свадьбу так:
Николай Иванын эргыже Петр, Василий Данилан ӱдржым Марфам сӧрясен. Сюан калыклан кочкаш, йӱ аш пушын кошташ ситэшо срам ямдолэныт, алдор доно йӱаш ситышо аракам ямдылэныт. Шоношыжо сюанышка цыля машто манын, ӱжаш колтэныт ылэ | Николая Ивановича сын Петр засватал себе Василия Даниловича дочь Марфу. Для свадебного народа приготовили они есть и пить; пива (наварили) - можно плавать в лодке, вино можно пить большим ковшом. Послали нас звать для того, чтобы все желающие приехали на свадьбу. |
Не слезая с лошадей, дружки (о р - в и н г ы) объезжают все дома, из которых поручено хозяином приглашать гостей на свадьбу. Затем собравшиеся поезжане обыкновенно, как у луговых, попировавши и повеселившись в доме жениха, едут за невестой прямо в дом ее родителей. У горных черемис за невестой едут даже и не приглашенные на свадьбу, а все желающие, так что наберется иногда поезжан — телег 30, или 40. Приехавшие к воротам невесты, по обычаю, задерживаются у ворот около часа, и в это время веселятся, поют, пляшут, барабанят и играют на волынках. Первый пляшет о р - в и н г а (дружка), а за ним прочие по порядку. За вход свадьбы на двор, как и у луговых, дружка платит деньги. Когда отворят ворота, въехавшая свадьба объезжает по двору вокруг „ш и л ы к а“ три раза по солнцу, играя на волынках с барабанным боем и с песнями. Вошедшие в ишлык, поезжане сидят до тех пор на лавках, пока хозяин не угостит и не накормит их, занимаясь разговорами. По обычном угощении, глава свадьбы — (с ю а н - в у й) посылает дружку к
хозяину с ковшом пива за разрешением веселиться. По получении от хозяина позволения, снова начнут играть на волынках, барабанить, петь песни и плясать по-очереди мужчины и женщины.
У козмодемьянских черемис за невестой приехавшие поезжане, в сравнении с луговыми, у невесты пируют недолго: часа через четыре сватья со стороны невесты запрягут лошадей и станут укладывать ее имущество. Тогда тронутся все и таким же образом, как и по приезде, объехав по двору вокруг "ш и л ы к а" три раза по солнцу с песнями и музыкой, выедут со двора обратно.
В продолжение всего этого времени невеста остается под покрывалом, и к жениху едет также закрытою. В доме жениха, чтобы принять ее, стелят войлок, а на него кладут или серебряную монету, или какие-либо женские наряды, обвешанные серебряными монетами, чтобы в первый раз наступить ей на серебро.
Придерживающиеся старинных черемисских обычаев козмодомьянские черемисы, по приезде к жениху, перед принятием пищи и питья также молились по языческому обычаю, как и луговые. Что делается на их свадьбе, я не описываю подробно, потому что все видно из описания луговой черемисской свадьбы. Перехожу прямо к раздаче невестою подарков.
Когда обвернут голову молодушки женским убором, который называется у них "ш а р п а н - н а ш м а к" , она дарит жениховым родителям, будущим братьям и сестрам по рубахе, а дальным родственникам по полотенцу, или аршина по 4—5 холста. Как и у луговых черемис, получающие подарки все сядут за столом чинно. Со стороны невесты сват и сваха нальют им по ковшу пива, поставят перед ними, и положат им всем подарки на руки, кому что назначено. Невеста со свахой перед жениховыми родителями и родственниками, поклонившись, лежат ниц лицом, а сват от лица молодушки каждому говорит так:
Тӓмдан у шешкыда манэш: автан мурумешкы кунчалам шыдрзн-шыдрэн, юд омем кюрын кюрын толашэн, минерым иштэн, тӱрлэн и ургэн толашен тугрм иштэн тӓмдам ошимдэ нам ындэ, миньн. Чиктомы тугрзм яратэп налыда, али укэ, келесыда? Ак-яра манын келесяш ата-тошт гыня, хоть кахралтода ыле, манэш. | Новая невестка ваша говорит: до пения петухов старательно прявши кудель, ночной сон отгоняя, старательно сделав новины, вышивавши старательно и сшив (сделав) эти рубахи, надев на вас я теперь обелила вас. Примете ли с любовию мною надетые рубахи, или нет, скажите — говорит она. Если не осмелитесь сказать, что они неудобны, то хотя бы кашляните. |
Тот, кого сват спрашивает от лица молодушки, отвечает: | |
Тугр яжо, миниланэм яра. Юмо кужу курумым пужа нунолан; поян лиштэк ронгыж вуян, ронгыж пон дашан лимешкышто, минер гыня оше мешкошто илэшто; тыдэ тугрышто маняра шырта пырца уло, тунара и илышто; шым эрган, шым ӱдран, шым шешкан лишто; унукаштон унукаштом ужаш шошто. | Рубаха хороша, мне ладно. Да даст им бог долгую жизнь, да будут богаты, да доживут до седых волос и до седой бороды; как холст бел, до такой белизны (седины) да доживут: сколько в этой рубахе ниток, столько годов пусть проживут; да будут имеющими семь сыновей, семь дочерей и семь снох, да достигнут видеть от внуков внуков. |
Потом еще от лица молодушки спрашивает сват так: | |
У шешкыда манэш: тӓмдам почитаен, тугрым чиктэн, тӓмдам ошемто шым ындэ; миним жеплэн магая кузыком пуаш шонэда?—колнэм ыле, манэш. Имним пуаш сӧреда, али шкалым пуяш сӧреда, али шарыком пу аш сӧреда, али комбом пуаш сӧреда, али лудом пуаш сӧреда, али цывым пуаш сӧреда, мам пуаш сӧреда ындэ? келесыда ыле, манэш. | Новая невестка ваша говорит: почитая вас, надевши рубахи, я теперь обелила вас; а вы какими отдарками желаете меня почтить? — теперь желательно бы мне слышать, говорит. Желаете ли отдарить лошадью, или желаете отдарить коровой, или желаете отдарить овцой, или желаете отдарить гусем, или желаете отдарить уткой, или желаете отдарить курицей, чем желаете отдарить? —сказали бы теперь. |
Таким порядком от лица молодушки сват распросит поодиночке всех. Если жених единственный сын у отца, родители скажут, что доставят все имение, а если детей много, то назначают из строений и скотины поименно, что даруют новобрачному сыну. Остальные, получившие подарки, обещают что либо из скотины. Затем поставленные ковши пива выпивают, и молодая со свахой встают. По раздаче подарков пируют обыкновенно: поют песни и пляшут под звуки волынки и барабана.
Когда сопровождавшие сватья уезжают обратно домой, молодушка дарит братьям и замужним сестрам своим по рубахе, прочим же по полотенцу, и затем провожает обыкновенно.
На другой день свадьбы утром пошлют молодушку за водой, в сопровождении за ней ухаживающей девицы. Пришедши к колодцу, она бросает в него копеечную
монету, для того чтобы мать воды, или "в ю д ь в о д ы ж ь" — дух воды не причиняли ей никаких болезней. Принесши воду, она сварит первую лапшу на молоке, которую называют "ш ы ш е р а н л я ш к а" — молочная лапша. Есть лапшу эту приглашают соседей и родственников своих. За лапшу кладут молодушке деньги, богатые родители по серебряному рублю, остальные — кто сколько может. (У луговых же черемис эта лапша варится в первый день свадьбы, и молодушке не кладут денег за лапшу).
Когда старик, или старуха, находятся при смерти, дети обыкновенно просят, чтобы умирающий сказал свое благословение, или доброжелание детям и внукам. После смерти омывают покойника и гроб делают так же, как и у русских, только с одного бока делают покойнику окно т.е. квадратное отверстие величиною вершка в полтора. Одевают покойника в чистую одежду и обувают в новые лапти. Когда покойника кладут, то называя его по имени, говорят так: "в е р е т ш о к ш о л и ж е" — "место твое да будет теплое". Покрывают его холстом, и на холст кладут шелковые или шерстяные нитки длиною во весь рост, со словами: "л ю н г а л т о ш е т л а н л и ж е — "да будет тебе для качели". Снохи, родственницы и соседки покойника приносят каждая от себя холста, по пол-аршина - аршин примерно, и кладут на лице покойника со словами:
Йыван кугузай (или кочай), тэбе ындэ тыдэ шюрго леведышетлан лиже! | Дядюшка Иван (или дедушка), вот это да будет покрывалом лица твоего! |
Потом ставят свечи на краю гроба и к порожней чашке, нарочно в честь покойника поставленной. Взяв блины, которые пекутся по этому случаю, каждый от себя бросает крошечками в чашку со словами:
тыдэ мэлла тыйланэт шужо, кочдэ йӱдэ шужен ит-кошт... | блин этот да дойдет до тебя, не ходи не евши и не пивши, голодая. |
Примечание. Это причитыванье довольно длинно, и повторяться будет много раз с небольшими изменениями. Здесь будут печататься только те фразы, которыми это причитывание соединяется с каким либо действием, а в полном составе оно помещено будет при описании общего поминовения покойников.
Когда все помянут блинами, тогда вынесши поставят гроб на телеге, и подергивая за подол покойника, говорят:
шке дэнэт прля пиалэтом налын иткай; мэланна пиалэтом кодо. | счастье твое не увози с собою; оставь нам счастье свое. |
Пред выездом на том месте, откуда должны тронуться в путь с покойником, режут курицу со словами: | |
тыдо вюрь дэнэ шке вюретом азырэн гычен сулэн лук. | этою кровью выкупи свою кровь от смерти. |
Если покойник крещеный, то ого сперва везут в церковь отпевать, а язычника прямо на языческое кладбище. Когда, по отпетии священником, привезут покойника на кладбище, пред тем как спускать в землю надевают на покойника шапку, рукавицы, в пазуху положат куска три блинов, и бросят в могилу копейку со словами: "т ы д э о к с а м л а н д о м н а л а ш е т л и ж е" — деньги эти пусть будут тебе на покупку земли. Потом на воревках, для этого нарочно свитых, спускают покойника со словами: "в е р е т ш о к ш о лиже" — "место твое да будет теплым". Когда поставят гроб на место, то, три раза теми же веревками немножко приподнимая и опуская гроб, говорят: "ит-люд, ит-люд, ит-люд!" — "не бойся, не бойся, не бойся!" и веревки бросают туда же. Когда начнут зарывать покойника, сперва бросая черной земли с верхняго слоя, говорят так: "ш е м р о к е т л и ж е ж е" — "да будет тебе черная земля", и зарывают обыкновенно. Лопаты, которыми рыли и зарывали могилу, оставляют там же. Уходя домой, дотрагиваются руками до могилы и говорят:
нэлыжо тошто колошо-шамычлан лиже, тыйланэт ынже ли. | тяжесть (земли) да будет на древних покойниках, а не на тебе. |
По возвращении с кладбища, телегу, на которой возили покойника, оставляют на три дня на улице у ворот. Стружки и щепки от гроба бросают в овраг.
По возвращении домой с похорон поминают его вышеописанным же образом блинами и вином. Соседям и родственникам своим, которые были на похоронах, раздают всем по копейке. Когда сядятся обедать, в честь покойника кладут в маленькую чашку понемногу всего того, что сами едят, и ставят ее в сторону. Это продолжается до 40 дней, при каждом завтраке, обеде и ужине.
Поминки покойника в 3-й, 7-й и в 40-й день.
Поминовение покойника делают в 3-й, 7-й и 40-й день. Поминая в третий день, ставят три свечи, в седьмой день семь свеч, а в сороковой день четыре свечи.
Для поминовения в 40-й день варят пиво, покупают вина ведра два, а богатые и три; режут барана, либо овцу, а одну курицу обязательно, и приглашают всех родственников и соседей. В тот день, в который должны совершать сорокодневные поминки около заката солнца едут на могилу приглашать покойника: положат на телегу для покойника подушку, возьмут каравай хлеба или блинов, и бутылку вина.
Приехавши на кладбище, поминая покойника, в честь его отламывают хлеба крошечками, и кладут на его могилу, также и вина поливают понемножку со словами "ш у ж о" — "да дойдет до тебя".
Потом приглашают покойника на поминки так:
тыйн ындэ пыллу пайрамет шун; пай раметлан ми эндэ. Кочай, кубабай, кугузай и кубай-шамыч чыла лиза. Киамат вуйлык, киамат тӧря, киамат сабус пайрамошкожы тудом колтоза ындэ, пайрамошкожы шкеат прля лиза. | Вот настал сороковой твой праздник; приходи на свой праздник. Дедушки, бабушки, дядюшки и тетушки и родственники все приходите. Начальник того света, судья и распорядитель того света отпустите его на его праздник, и сами на его праздник приходите вместе. |
Когда ездившие возвращаются домой, по принятому обычаю, кто либо из семейства выходит встречать покойника, а те, которые ездили на, могилу, говорят: вот мы привезли в гости того-то, (называют по имени покойника), а вы встречайте его, позовите в избу. На встречу вышедший, называя по имени покойника, говорит: | |
ныллу пайраметлан тол, пӧртышко пу ро, ныллу пайраметом ындэ иштэна. | приди на сороковой твой праздник, войди в избу, вот мы делаем сороковой твой праздник. |
Потом взяв подушку, внесет ее в избу, и положит на то место, где должны быть поставлены посуды в честь покойника, и затепливает свечи. Когда кладет подушку на лавку, говорит: | |
Тэве ындэ, Йыван кугузай, мэ тыйн ныллу пайраметом иштэна; тол ындз тышкы, тыдэ кыпчык ӱмбалан шыч, уна ли, тыдэ пайрам тыйланэт шуже, cуап лиже тыйланэт, мамыр лыкышто иляшет лиже тыйланэт. | Дядюшка (или дедушка) Иван! вот мы делаем твой сороковой праздник, вот поди сюда, садись на эту подушку, будь гость, этот праздник да дойдет до тебя, да будет тебе блаженство и жить тебе в удовольствии. |
Алексий кугузай, (или кочай)! тэве тыйн ныллу пайраметом иштена, тыйланэт кугу ши сортам чӱктэна, тыдэ сорта тыйланэт шужо, пычкемыш тӱнят (сандалыкет) тыйланэт волгодо лиже, тыйланэт суаплик лиже, мамырлыкышто илэ. | Дядюшка, или дедушка (смотря по возрасту умершего) Алексей! вот теперь мы делаем сороковой твой праздник, ставим тебе большую серебряную свечу, свеча эта да дойдет до тебя, темный мир твой да будет тебе светлым, да будет тебе блаженство, живи в удовольствии. |
Прочим прежде умершим родителям, родственникам и соседям также ставят свечи, думая, что они пришли на его сорочины. Причитывающий старик, обламывая и бросая по крошечке блины в чашку, и наливая понемножку пива и вина, повторив те слова в другой раз и называя по имени покойника, прибавляет: | |
тэве ындэ тыйн ныллу пайраметом иштэна, тыдэ си кочкыш йӱш тыйланэт шужо, кочкашет йӱашет шуко лиже, суап лиже тыйланэт, мамырлы кышто илэ. | вот теперь мы делаем сороковой твой праздник, это угощение — пища и питье — да дойдет до тебя, есть и пить тебе да будет много, да будет тебе блаженство, живи в удовольствии. |
После его причитывания, и другие присутствующие, также причитывая, поминают. Раскрошивают крошечками курятину и яйца, и кладут с теми же словами; оставшимися от поминовения блинами и курятиной обносят всех, и когда все отведают, ставят их на стол. Соседи также несут от себя на сорочины блинов, бутылку вина, некоторые вареную курицу. Причитывающий, принимая принесенныя ими кушанья и вино, говорит так: | |
тэве пошкудэт (имя принесшаго) тыйм пагалэн, тыйм йоратэн, си кочшым кондэн; тыдэ си кочкыш тыйланзт шужо и т. д. | вот сосед твой (имя принесшаго), почитая и любя тебя, принес угощенье - кушанье; это угощенье - кушанье да дойдет до тебя и т. д. |
Потом и те, которые принесли кушанья, сами также поминают, а после поминовения всех обносят, чтобы отведали, а затем принесенныя кушанья и вино ставят на стол. Во время этих причитываний покойнику играют на гуслях, или на волынках, но не пляшут и песен не поют. Когда помянут все, и поставленныя свечи догорят, берут чашку покойника с набросанными разными кушаньями, лянгус пива, бутылку вина, и с песнями играя в пузырь, все выйдут на двор. Дойдя до забора, или до стены амбара, бросают ту чашку, и называя покойника по имени, говорят: | |
тэдэ си—кочкаш йӱш тыйланэт шужо; кочдэ йӱдэ шужен ит кошт, и кочкашет йӱашет шуко лиже; суаплыкошто, мимырлыкошто илэ... | это угощенье пища и питье да дойдет до тебя; не ходи не пивши не евши, пищи и питья у тебя да будет много, живи в блаженстве и удовольствии... |
При этом поминают и прочих прежде умерших родителей и родственников, думая, что и они пришли на сороковой праздник недавно умершего. Потом просят начальника киамата — того света судью и сабуса—распорядителя о том, чтобы они поминаемого покойника держали бы крепко, но отпускали бы домой пугать живых домашних, или делать какой либо вред им. Вынесенную чашку сломают на том месте; а пиво, выливши в честь покойника из лянгуса понемножку несколько раз, допьют сами и лянгус сломают. С бутылкой вина поступают так же. В то время, когда все выйдут провожать покойника, кто либо, назначенный покойником пред смертию, наряжается в его одежду. Взяв с перекладины тихонько для этого нарочно приготовленную праздничную одежду и рубаху покойного, вышедши на двор, он оденется в них и будет из себя представлять на поминки пришедшего покойника. Провожавшие покойника войдут все в избу, а он останется на крыльце. Те, называя его по имени покойника, нежным голосом приглашают его так: | |
ой Йыван кугузай! пайрамышкет тол натулмаш; тол, пӧртошка пуро мем нан дэнэ прля йӱаш; умалэн эрдэнэ кай. | ой дядюшка Иван! ты уже пришел на свой праздник, пойди-ка взойди в избу с нами пировать; ночевавши, уйдешь завтра утром. |
Выйдут навстречу ему все, зовут, а он упрямится, не идет; вынесут вина и пива, и потчуют в сенях; когда он войдет в избу, посадят его па первое место. Все станут его звать именем покойника; если же жива жена покойника, она будет
звать его своим стариком, а дети покойника — отцом. И он от лица поминаемого покойника, будет детей умершего называть детьми своими, и жену — своей женой. Играют на волынке, или на гуслях, и представляющего собою покойника — старика позовут плясать, говоря так:
тыйн ныллу пайрамет; шке ныллу пайрамыштэт первой шке кушто. | твой сороковой праздник; на своем сороковом празднике сначала сам пляши. |
Тот выйдет плясать, но пляшет не так, как живые, а иначе, только обернется три раза по солнцу. За ним и другие станут плясать по-очереди, как обыкновенно у них ведется и на прочих праздниках, и будут петь песни. Перед каждым принятием пищи и питья непременно поминают покойника вышесказанными словами. Пропировавши почти всю ночь, переряженный снимает с себя одежды умершего, и этим заканчивается обряд поминок в 40-й день.
Когда делают сорочины по молодым ребятам и девочкам, то никто не наряжается в их одежды.
в поминальных обрядах у горных Черемис.
На моей родине козмодемьянского уезда, крещеные черемисы начали жить по-христиански позже, чем в некоторых деревнях. Когда мне было около 14, или 15-ти лет, тогда еще ни одно семейство не приняло христианские обряды, поэтому мне хорошо известны старинные козмодомьянские обряды похорон и поминовения покойников.
Горно-козмодемьянские черемисы, за исключением немногих местных обычаев, поминали и провожали покойников своих та кже, как и луговые. Перед выездом с покойником курицу не резали, как луговые, но вместо того клали покойнику в карман деньги со словами: "т ы д э о к с а а з р е н г ы ц ы н в ю р е т о м с у л а ш е т л и ж е — "деньги эти да будут тебе па выкуп крови твоей от смерти". На покойника клали шелковые нитки во весь рост, и в ноздри втыкали шелк. Так как за втыкание шелка в ноздри, при отпевании священники их бранили, то многие исполняли это по отпетии на кладбище. Когда отпевали мою бабушку, за втыкание в ноздри шелку бранил моего отца покойный священник о. С-ий; отец мой несколько раз рассказывал об этом.
На кладбище же приносили шапку 1*), ножик, кочедык, иногда и маленький топорик, и клали
1*) После похорон 6-ти летняго моего брата Артемия, мать моя видела во сне, будто покойный брат мой Артемий, пришедши, бросил в калитку шапку, в которой его похоронили, и сказал при этом, что эта шапка не нужна емӱ, так как у него есть хорошая. Мать моя, разсказывая об этом, плакала и раскаивалась, что похоронили его в шапке.
в гроб покойнику, думая, что все это будет нужно ему и там. На крест привешивали длинную шелковую нитку 1*) до гробовой доски, со словами: "к у з а ш е т в о л а ш е т л и ж е — "чтобы было тебе (за что) схватившись влезать и слезать". После похорон до сорокового дня, так же как луговые, из того, что сами ели, клали для покойника в маленькую чашку каждый день за обедом и ужином, и поставляли куда-либо в сторону.
К сорочинам для покойника делали маленький квадратный столик 7 или 8-ми вершков из доски, на одной ножке, уносили его в овраг на то место, где были поставлены прежним покойникам такие же столики, и ножку столика утверждали в землю. Этот столик назывался "к о л о ш о - с т э л" — "стол покойника". Столики эти стояли на этом месте до тех пор, пока не сгниют ножки. Когда я маленький играл с товарищами в овраге, подходить к этим столикам мы боялись, и старики не велели нам к ним прикасаться, чтобы покойники по осердились на нас, и у нас не болел бы живот. Потом недалеко от столика через протекающую близ деревни реку клали жерди, или доску для перехода покойникам; этот переход назывался "к о л о ш о - к ы в е р ь" - "мост покойников". При поминовении в сороковой день, так же как и луговые черемисы, играли во что-либо: в балалайку, гусли или пузырь, пели и плясали. По окончании поминовения, провожать покойника ходили с песнями в овраг к сказанному столику; пришедши туда, разбивали там принесенные посуды с разными кушаньями в честь покойника по крошечке накладенными. В одежду покойника, как у луговых черемис, никто не наряжался, и не изображал покойника.
1*) Когда похоронили мою бабушку, также привесили на кресте шелковую нитку; это произвело на меня впечатление; я, будучи еще мальчиком, долго думал об этом.
Великую среду на страстной неделе черемисы называют к о н - к е ч ы (горно-козмодемьянские черемисы называют к о н о н - к е ч ы). В этот день черемисы с утра до вечера ничего не работают, ни печки не топят, ни пол не метут, подобно тому как еврей в субботу ничего не делает. Особенно же в этот день не берут в руки палку, говоря, что если возьмешь палку, то увидишь летом змею, которая укусит; тем более не возьмут в руки веретено, думая, что и оно обратится в змею.
козмодемьянские черемисы делали точно так же. У горных черемис этих поверий меньше в настоящее время, но может быть в некоторых местах и теперь есть. На другой день, в великий четверток, делают к о л о ш а - п а й р а м, иначе называя его т о ш т о - м а р и п а й р а м, или еще с о р т а - п а й р а м, т. е. праздник умерших людей, или древних людей, или же праздник свечи, потому что при поминовении по покойниках ставят свечи. Такой праздник бывает в году три раза, а именно: на страстной неделе в великий четверток, в среду перед праздником Пятидесятницы, и в третий раз осенью, по окончании полевых работ.
В эти праздники покупают вина, пекут блины, ватрушки, пирожки и варят яйца. Все эти кушанья кладут на стол, и вокруг этих кушаний, чтобы есть покойникам, кладут ложки и ковши; пиво в лянгусе и вино также ставят на стол. Один из старших в семействе садится в шапке на стул, и, до собрания соседей, молится один со своим семейством. При этом говорит следующия слова:
Тамык 1*) сабусыжа, тамык вуйжа, киамат тӧряжа! Тэвэ мэ пайрамым иштэна тэ люмешда, толза, кочза, йуза; кочдэ йудэ ида кай. Шуже тэве тыдэ кочкыш тэланда; тазалыком тннысьлыком, перкем, поянлыком, пуза; волик- шамычам, имни-шанычам ушкал-шамычам, шорок-шамычам, мюкш-шамычам моломат туль вуяным иштыза. Волик шамычам, моломат ида сусыртэ, тазалыком, сайлыком, тнныськыком пуза, киндомат сай шочыктэза, сай мотор мардэжым кондыза, перкем поянлыком пуза, тычмашто иляш полшыза | Распорядитель ада, начальник ада, судья в аде! вот мы делаем в честь вас праздник; придите, еште, пейте, не евши, не пивши не уходите. Эта пища да дойдет до вас (или пусть удовлетворит вас); дайте нам здоровье, мир, прибыль, богатство; расплодите число голов нашего скота: лошадей, коров, овец и пчел; скотине и прочим не вредите, а дайте здоровье, блогополучие и мир; посеянный хлеб хорошо уродите, пригоните благотворный, хороший ветер, дайте прибыль и богатство, и в полном богатстве жить нам помогайте. |
отом начинают поминать родителей и родственников следующими словами: ачи шуже, абай ш^же; тэве ындэ ме пайрамым иштэна, толза кочда, йӱза; кочдэ йӱдэ ида кошт, т. е. батюшка, пусть дойдет это до тебя, матушка, пусть дойдет это до тебя; вам мы делаем праздник; придите, еште и пейте, а не евши и не пивши не уходите... и проч., подобно вышеизложенным обращениям к т а м ы к с а б у с у, т а м ы к в у й ж у и к и а м а т - т ӧ р е.
1) Т а м у к — татарское слово, значит ад; с а б у с по изъяснению черемис — распорядитель ада, т а м ы к в у й — голова ада, или начальник ада. К и а м а т - слово арабское означает воскресение мертвых к страшному суду, будущая жизнь, т ӧ р я — судья (по мнению черемис к и а м а т т ӧ р я - в ад распоряжающийся и судящий).
Таким образом один из старших в семействе сидит около получаса за столом, поминая и умоляя, как богов 1*), своих родственников, соседей и других по имени.
Во время этих праздников мужчины и женщины, как в гостях, так и дома пtред принятием пищи всегда поминают покойников вышеписанными словами сокращенно, как будто читают молитву. Это — домашнее семейное поминовение, до сбора в дом соседей. По сборе же в дом поминовение продолжается несколько иначе.
Собираются двенадцать, или более, семейств вместе в один дом. Когда соберутся все, то положат около двери на лавке полено, поставят лянгус, т.е. ведро пива и чашку, и еще порожний лянгус; в чашку кладут блины, яиц около десятка, а к положенному полену прилепляют восковые свечи, по числу собравшихся семейств; свечи ставят на имя т а м у к - с а б у с а, т а м ы к - в у я и к и а м а т - т ӧ р я — распорядителя ада, начальника ада и судьи киамата. Потом ставят свечи на имя умерших родителей, родственников, детей и соседей своих. Когда ставят свечи, тогда говорят так: шужо, пычкемыиш тунят волгодо лиже, сайлык лиже, суап лиже т. е. пусть дойдет до вас, темный мир ваш да будет светом, да будет вам блаженство, да будет награда, и прочее подобно тому, как выше писано. Потом в приготовленный порожний лянгус наливают пива, а блины, отламывая кусочками с края, бросают в чашку. Первый кусок бросается т а м ы к - с а б у с л а н, второй - т а м ы к - в у й ж ы л а н и третий - к и а м а т - т ӧ р я ж л а н. Потом бросают куски на имя родителей, детей, родственников и соседей. Наливая пиво и отламывая крошечками с края блины, говорят:
шуже! Кочдэ, йӱдэ, шужен, кылмен ида кошт; мамырлыкыштэ илыза; пычкемыш (сандалыкда) тӱняда волгоды лиже, ӱмбалнысе рокда куштолго лиже; эсенлыком, тазалыком, тннысьлыком пуза; сайн иляш полшыза, перкем-поянлыком пуза; тычмашто, поян лыкышто иляш полшыза, чыла очынэ гычен, канисыр гычен аралыза-саклыза; тул гычен, вюд гычен, очынэ кюлтымаш гычен аралыза; воликшамычым, имни шамычом, ушкал шамы- | пусть дойдет до вас (или: да удовлетворит вас)! Не евши, не пивши, голодные, холодные не ходите, живите пышно, роскошно; темный мир ваш да будет светел, над вами лежащая земля да будет легкою; дайте нам здоровье и мир, помогайте жить благополучно, дайте прибыли и богатства, помогайте жить в полном богатстве, от всех зол и напастей избавляйте, сохраняйте от воды и огня, сохраняйте от повреждающих злых духовъ скотину нашу — лошадей, коров, |
1*) Некоторые толковые черемисы покойников не умоляют как боговъ, но только поминают...
чом, шорок шамычем, мюкш шамычем, моломат тӱль вуяным иштэза; волик- шамычлан, икшыбо-шамычлан ида логал (ида сусыртэ). Волик-шамычом сайн ончаш полшыза, канисырышкэ ида пуртэ, пасуштосы киндом сайн шочыктыза; осал мардэж гычен, ианшолэман юр гычен аралыза, перкем пуза; тычмаштэ, поянышто иляш полшыза. Тзвэ ындэ мэ тэндан люмешда пайрамом иштэна, сай кочкын йӱн йыбыртзн кайза. | овец, пчел и прочее расплодите; детей наших и скотину не трогайте; за скотиной хорошо ухаживать помогайте, в напасть (или во вред) не вводите; посеянный хлеб на поле хорошо урождайте, от вредных ветров и градов избавляйте; дайте нам прибыль, в полном богатстве жить помогайте. Вот мы во имя ваше (в честь вашу) делаем праздник; хорошо наевшись и напившись, идите с радостью. |
С сими словами каждый от себя льет из ковша пиво, и, отламывая крошечками блины, бросает во имя каждого из своих умерших. Если кто умеет, тот против вышеописанного причитывает много больше, а кто не умеет, тот не причитывает и столько.
Затем берут вареную курятину, и, разрезывая ее на мелкие кусочки, бросают с теми же словами. Потом, когда уже прилепленныя к полену свечи все догорят, тогда четверо, или пятеро черемис выходят на двор. Один берет лянгус с налитым во имя мертвых пивом, другой чашку с набросанными блинами, яицами и курятиной, и выносят на двор, за ними идет один с пузырем и играет. Начиная от избы и до назначенного места, где они должны бросить блины и курятину, идя по двору бросают блины и льют по немногу пиво на землю; затем, дошедши до известного места на дворе, бросают все оставшееся; пива одну половину выпивают сами, а другую выливают на землю, яйца вынесенныя в чашке седают все, и оставляют только одно. У них есть особое суеверие, что если будешь пить налитое мертвым пиво и есть блины, то будто бы не будут болеть зубы.
Потом выходившие на двор для поминок черемисы, возвратясь в избу, говорят оставшимся, которые сидят за столом, что древние мертвые люди благословение свое сказали так:
сай илэза: киндэшда перке лиже, суртда поян лиже, воликда щуко лиже, ватада шамыч йыгыр азам иш тэшто, йешда шуко лиже, сай тннысьилэза | живите счастливо: в хлебе вашем да будет прибыль, дома ваши да будут богаты, скота у вас да будет много, жены ваши пусть родят вам двойни, семейства ваши да будут многолюдны, живите хорошо и благополучно. |
А те, которые сидят за столом, по окончании речи их отвечают им: йора, сай лиже - ладно, пусть будет так. Затем по порядку идут в другие дома.
По окончании поминовения начинают пировать; при том бывает пляска, песни и игра на пузыре. На страстной неделе поминовение, начиная с среды, продолжается до субботы. Во время поминок между пожилыми мало встречается трезвых. Кроме того поминки бывают и в семик и осенью по снятии хлеба; поминовение совершается одинаково, но только меньше пируют.
По раcсказам черемис видно, что точно так же делается у черемис Уржумского и Мамадышского уездов.
Горно-козмодемьянские черемисы делали поминовение покойников прежде точно также, но только одним своим семейством; а не собирались так, как луговые, из нескольких домов. Обычай этот ныне едва существует в некоторых местах козмодемьянского края.
Горно-козмодемьянские черемисы поминовение делали не в одно время, а кто когда вздумал, перед Пасхой и после Пасхи. Подобно Царевококшайским черемисам, мертвых своих, как богов они не просили.
Горно-козмодемьянские черемисы поминовение делали следующим образом.
Во имя мертвых своих варили пиво; при наступлении дня поминовения пекли блины, ватрушки и варили яйца. При двери втыкали лучину, а на лучине во имя каждого мертвого своего прилепляли восковую свечу,
с сими словами:
Оти, шожа! пцкемыш сандалыкст сота лиже, вилвял рокет куштулга лиже. Ави, шожа! пцкемыш саидалыкет сота соже, вилвал рокет куштолго лиже. | Батюшка, пусть дойдет до тебя! Темный мир твой да будет светел, на тебе лежащая земля да будет легкою. Маминька, пусть дойдет до тебя! Темный мир твой да будет светел, на тебе лежащая земля да будет легкою. | |
шоже! кочдэ, юдэ шужен кижен ида кошт, намярлыкошта илэда; пцкемыш сандалыкда сота лиже, вилвял рокда куштолга лиже, кочкашда, юашда шу ко лиже; шюмеш, мокшеш, волик цыр лыкеш ида тукналышт. Качдэ, юдэ ида кеэ! Качкын, юн, цевер сусулин кеэда, мамярлыкышто илэда. | пусть удовлетворит вас! Не евши, не пивши, голодные, холодные не ходите, пышно роскошно живите; темный мир ваш да будетъ светел, над вами лежащая земля да будет легкою, пищи и питья у вас да будет много; сердцу, печени и скотине 1*) не вредите (не прикасайтесь). Не евши, не пивши не уходите, но наевшись и напившись с радостию торжественно возвращайтесь и живите в роскоши. |
Таким образом кончив поминовение всех родных, выносили набросанные в чашку блины на двор, и бросали скотине и собакам; бросив кусочки, входили в избу обратно, и разломавши еще один блин на кусочки бросали забытым на поминовении, и тем, которых никто не поминает. Этим и заканчивалось поминовение.
Горно-козмодемьянские черемисы не пировали на страстной неделе так, как Царевококшайские черемисы.
Многие исследователи и писатели об языческой религии, и русские, живущие между черемис, смешивают божество юмо с кереметями; но керемети вовсе не относятся к божествам. Черемисы и сами все признают, что керемети — духи нечистые. Названия кереметей не везде одинаковы; почти каждая черемисская местность имеет под особым названием особых кереметей. Равно так же везде признают их духами нечистыми. Раздосадованный черемисин, когда желает кого либо оскорбить, того называет подобно кереметям грубым, злым и негодным. Кереметь как у черемис, так и у других инородцев нашего края, не в почете. Добрый совестливый черемисин даже поминать кереметя перед людьми считает за стыд. В роще, в которой молятся богам, молиться кереметям считают за грех; во время жертвоприношений богам никогда не поминают кереметя.
Для жертвоприношений кереметям у них есть отдельныя рощи, местечки и деревья, под которыми они приносят им жертву. При больших деревнях таких рощ и местечек бывает по нескольку. Например в Ц. уезде, в дер. N, кроме рощ, посвященных богам, есть еще 9 рощ и местечек для жертвоприношений кереметям, в коих, по указанию ворожеек, во время болезни приносят жертвы кереметям.
Тот же черемисин, который, ненавидя кереметя, считает за стыд и поминать кереметя перед людьми, когда захворает от какой либо простой причины, хотя от простуды, по простоте своей думает, что болезни причиняет кереметь. Вместо того, чтобы с верою прибегать к истинному Богу, обращается к знахарке, а та, по действию диавола, для прельщения людей, гадает в пользу кереметя, при этом скажет, какому кереметю и какую принести жертву.Тогда бедный черемисин со страхом и стыдом от людей для жертвоприношения кереметю ведет последнюю свою скотину в рощу, или лес; или последние свои деньги удерживает на покупку жертвы для кереметя. Умоляет его там, чтобы кереметь исцелил и помиловал от причиненной им болезни, а также не наносил бы никаких болезной ни семейству, ни скотине.
Имена кореметей у луговых черемис в дер. Уньже следующие:
1) Курук-кугу-йынг. Виднезежо. | Горный большой человек. При нем докладчик. |
2) Кӱвар-кугузай. Виднезежо. | Мостовой дядя. При нем докладчик. |
3) Курук-тӱр-керемет. Виднезежо. | Кереметь края горы. При нем докладчик. |
4) У-керемет. Виднезежо. | Новый кереметь. При нем докладчик. |
5) Мюкшырт керемет. Виднезежо. | Пчелиный шырт 1*) кереметь. При нем докладчик. |
6) Ял ӱмбач коштшы керемет. Виднезежо. | По деревне ходящий кереметь, При нем докладчик. |
7) Кудо водож. | Кереметь шалаша, или корня шалаша. |
1*) Под названием шырт у горно-козмодемьянских черемис был старинный, маленький кереметь.— По рассказу моего дедушки, в старинные годы черемисы боялись шырт’а, а впоследствии слово ш ы р т употреблялось только в брани. Само по себе слово ш ы р т в черемисском языке значения не имеет.
По раcсказам черемис видно, что черемисы Уржумского и Малмыжского уездов, а также и вотяки, приносят жертвы этим же кереметям.
Из этих кереметей главными считаются к у р у к - к у г у - й ы н г и к ӱ в а р - к у г у з а й, а самым злым у - к е р е м е т, который, по мнению черемис, втирается при всех удобных случаях в людские дела, и причиняет разные болезни, а потому ни один день не остается без жертвы.Курук-кугу-йынг кереметю жертвуют жеребенка, быка и утку, а также ш о р б а сыченого пива, иногда и вина, и ставят восковую свечу. Виднезе—его докладчику— зимой зайца, летом—утку. При жертвоприношении вместо а н а - п у 1*)—молодого дерева ставят небольшую хворостину, со словами: т э в э к у г у а н а - п у э т — вот большое почетное твое дерево; также опоясывают ее, но только без олова и ветвей, а по окончании жертвоприношения сжигают.
Прежде чем зарезать скотину, также поливают ее водой, и просят, чтобы кереметь принял животное и заставил встрепенуться в знак принятия, т. е. поступают так же, как и при общественном жертвоприношении. Когда приносят в жертву жеребенка, то шкуру его сжигают на том же костре; а когда жертвуют быка, или другого животного, то шкуру берут для продажи, или для домашнего употребления. Принося в жертву жеребенка другим кереметям, шкуру его берут себе, а не сжигают.
Кюбар-кугуза кереметь по старшинству считается равным с курук-кугу-йнг кереметем, и жертва ему бывает та же. За этими кереметями по своему достоинству и вредности следуют: у-керемет и курук-тӱр керемет. Им тоже жертвуют жеребенка, или бычка, и ставят восковую свечу, а докладчикам и виднезям их — зайцев, уток, а иногда баранов. Остальные керемети считаются меньшими.
Ял-ӱмбач-коштшы кереметю жертвуют дятла, кулика, галку и голубей — застреленных. Кудо-водож считается наименьшим, а потому ему и жертвуют только кашу.
Жертвы для кереметей повсеместно не бывают одинаковы, а где как заведено, или как укажет ворожейка. При жертвоприношении кереметю не просят его подобно богам вышеописанной молитвой (стр. 12 — 18), а только умоляют, как злодея-разбойника, чтобы он, принявши жертву, исцелил от причиненной им тяжкой болезни, избавил бы от будущих неприятностей, но наносил бы после этого никаких болезней семейству и
Смотри обряд Сюрем’а стр. 38.
скотине, и не прикасался бы к ним. Хотя кереметю и молятся, приносят жертвы, но в тоже время и ненавидят его, считая ненавистником и врагом людей. Общественных жертвоприношений кереметям не бывает, а только частные.
Когда закоренелого черемисина станешь увещевать не молиться кереметю, а жить по христиански, и молиться только одному Богу, на это бедный черемисин обыкновенно отвечает жалобным тоном: "Что же делать? без того мы жить не можем. Если не будем умолять его, то он всех нас переломает, — все перемрем. Умирать неохота; когда захвораешь, то поневоле будешь кереметям молиться". Затем, как виновный, больше ничего не скажет вам. Между черемисами есть и такие, которые ругают кереметь непечатными словами.
Между черемисами ходит такой раcсказ о керемете. В какой - то деревне Уржумского уезда был один очень злой кереметь, который не давал черемисам покою, причинял им постоянно разные болезни, и наконец вывел из терпения. Один черемисин, по имени Моисей, и придумал избавиться от него. Для этого он и другие соседи, наклав вокруг его рощицы разного хвороста, а сверх того соломы, летом в сухое жаркое время вдруг зажгли эти материалы со всех сторон, а сами встали с рычагами, чтобы но выпустить из рощи керометя. Когда разгорелась солома и хворост, тогда в роще начало кидаться во все стороны какое то животное, наподобие собаки, но но дав ему выскочить оттуда, они убили его рычагами и сожгли. По мнению черемис, это был кереметь, который не догадался о предстоящей беде, а может быть и спал в то время. После того он будто-бы являлся некоторым во сне, и говорил, что жилище его сожгли и самого его убили, а потому он и удаляется оттуда вовсе. После того, как говорят черемисы, он не стал причинять никаких болезней, и они избавились от злого врага. По этому поводу и в других местах черемисы говорят, что у-кереметя нужно сжечь, потому что он очень зол.
Некоторые черемисы, бывая в г. Казани, принимают за кереметя — курук-кугу-йынг - памятник Державину, потому что поэт на памятнике изображен большим человеком, а в черемисском языке кугу-йынг значит -большой человек.
Кереметя курук-кугу-йынг называют еще северным царем. По мнению черемис, у него есть невидимое войско, которое помогает во время войны русскому царю, вследствие чего и царь-де молится ему; если же царь не будет ему молиться, то он станет помогать противнику. Не молясь ему, никто не может жить, и русские молятся ему; в доказательство чего скажут: п ю н ч ы - т ӱ н г ч е р к ы ш т а т к у р у к - к у г у - й ы н г у л о, т.е. и в церкви у корня сосны ость образ курук-кугу-йынг. Церковью у корня сосны называется Кизический монастырь; большую икону нерукотворенного образа Спасителя при
дороге у колокольни, принимают за образ кереметя курук-кугу-йынг’а. И у нас в церкви частенько спрашивают, где курук-кугу-йынг. Другие говорят, что будто бы в Вятской губернии, где то далеко у него, т.е. у кугу-йынг’а, есть невидимый город на горе, который могут видеть иногда только некоторые из его любимцев, но стрельба его солдат бывает слышна иногда всем. Когда проходишь мимо той горы, где у него город, следует идти молча; а если будешь говорить про него, то захвораешь и умрешь. Когда бывает падеж скота, то говорят, что северный царь (кереметь) посылает своих солдат резать и есть скот. Во время падежа скота еще делают жертвоприношение кереметю "У а л ы", которому жертвой бывает баран, приносимый ему на поле на перекрестке дорог.
В козмодемьянском уезде у черемис керемети называются так:
Кюртню-водож. Абажа. Эргыжа. Тылмацша, или пач кучен коштшыжа. | Железный водож, или кереметь. Его мать. Его сын. Докладчик, или подол держа ходящий (лакей). |
Кюрсир водож. Абажа. Эргыжа. Тылмацшы. | Лубковаго берега водожь. Его мать. Его сын. Его докладчик. |
Яр водож. | Озерный кереметь |
Яуш керѳмет. | Яуш кереметь (яуш значения в черемисском языке не имеет). |
Икса керемет, или водож. | Кереметь канавы воды. |
Макар керемет. | Кереметь Макар. |
Юнгы-вуй керемет. | Кереметь верховья (реки) Юнги. |
Кудо-водож. | Кереметь шалаша. |
Кѳрѳмѳти кюртню-водож, мать ѳго и сын ого, Кюрсир, мать его, сын и докладчики их считались за одно семейство, поэтому жертвоприношение им бывало всегда вместе в один раз. Жертва им бывала: шесть маленьких калачей, каждый из коих стоил по 3 коп.серебром., шесть щук, или шесть стерлядей, шесть аргамаков т.е. сделанных наподобие лошади шесть позолоченных пряников, иногда с изображением другой скотины, или птицы, полуштоф вина простого, наливки, рома или бальзама. Иногда резали им барана, или утку, и при этих жертвах покупали так же водки. Бывало, когда из членов семейства кто-либо захворает, то первым долгом дают кереметю обещание, при чем положат в залог какую нибудь вещь, которую называют "с у к". С у к а ш - значит стоять на коленях и кланяться, с у к - значит поклон. В знак обещания поклона, часто клали рубашку больного, или другую из одежд ѳго; при обещании пожертвовать теленка клали в сук ту веревку, или лямку, на которой водят теленка, а когда обещали барана, то в сук клали его шерсть. Когда обещаются варить пиво для моления кереметю, то положат в тряпках завязанные горсть солода и муки. Таким образом с у к’и бывают из разных вещей. Залог обещания привешивается на подловке, в клети, или амбаре; но до исполнения обещания к нему не прикасаются. По исполнении обещания, сук’и уничтожаются. Обещания эти исполняются черемисами нѳпремѳнно при первой же возможности.
И луговые черемисы при обещании делают такие же сук’и, и так же кладут в сук разные предметы. Так например, когда делают обещание жертвовать жеребенка, тогда в сук привешивают лычную узду.
Описывая быт черемис, многие писатели принимали эти суки или за самого кѳрѳмѳтя, или за идолов. Это неправда. Это только предмет, напоминающий данное кѳрѳмѳтю обещание.
Дедушка и бабушка мои были люди торговые. Бабушка была усердна как к Богу, так и к кереметю. Она молилась больше крестным знамением, преимущественно Святителю Николаю: но случалось, что торговля шла неудачно, и тогда непременно купит кереметям для жертвы трех-копеѳчных калачей и водки, и молит их, чтобы они помогли торговать. После смерти бабушки моей, когда мне было около четырнадцати лет, я уже ходил в церковь, слушал Евангелие и наставление от крестьянина из черемис Андрея Кирилловича, а родители мои еще не хотели жить по русски (т.е. не переставали поклоняться кереметям) и соблюдать посты. В августе месяце захворал поносом младший мой брат, шестилетний мальчик Артемий. Родители мои, не зная что делать, обратились к ворожеям, а оне, поворожив, сказали, что причиняют болезнь три керемѳтя: Яр-водож, Яуш-керемет и Икса-керемет.
Чтобы умилостивить их, им троим нужно пожертвовать три теленка. В то время было у нас своих три теленка, а потому отец мой, ни сколько не медля, зарезал их и принес в жертву, но больному не было легче. Отец опять обратился к ворожейке, а она на этот раз говорит, что нужно принести в жертву три барана — было сделано и это. По указанию ворожейки, были принесены жертвы и другим кереметям, но все без пользы, — мальчик не выздоравливал. Тогда ворожейки сказали, что Яр-водожем, Яуш-кѳрѳметем и Икса-керѳметем жертвы не приняты, потому мальчик и не выздоравливает. Но вновь пожертвовать у нас не было своих телят, а потому ворожейки посоветовали, вместо живых телят, купить на базаре у мясника три телячьи головы, с ними ноги и сердце их, и пожертвовать их кереметям. Когда телячьи головы были готовы, то нужно было для сожигания их идти в овраг. Дров нести было некому, а я не хотел идти, отговариваясь, что не буду покланяться кереметям, потому что они бесы, не понесу дров и не пойду. Но все-таки меня уговорили только отнести дрова, а затем удалиться оттуда. Принесши беремя дров, я прилег к стороне и смотрю, что будет делать отец. Он развел костер, положил головы по порядку и, стоя на коленях, начал умолять кереметей, чтобы они с любовию и ласкою приняли их, а потом, как живых, поливал их водою, чтобы встрепенулиеь в знак их принятия кереметями; затем, стоя на коленках и положивши несколько поклонов, взял своею рукою и потряс каждую из голов со словами: вичкен, яратзн налда, ирсыржым ирыктыда! — С ласкою и любовию примите и нечистоту очистите. А потом сказал: "тау, тау, тау, ырзялтарышта!"—спасибо, спасибо, спасибо, что заставили встрепенуться.
Во время этого действия его, мне показалось очень смешным, что отец мой, как будто бы играет этими телячьими головами, и в то жѳ время обманывает кереметя, как глупого ребенка: отрезанныя головы сам потряс своею рукою, и говорит спасибо, спасибо, спасибо, что встрепенулись. Над этим-то я разразился смехом, от которого не мог говорить, а отец меня бранил, говоря, что из за моего смеха жертвы не будут приняты кереметями. В том году на жертвы кереметям было у нас издержано около 35 руб., пользы от коих не было никакой. После того через год отслужили в доме молебен, и все семейство наше стало соблюдать посты, ходить в церковь, и перестало поклонятся кереметям.
Таким же образом и прочие черемисы козмодемьянского уезда, одни за другими, перестали молиться кереметям. В настоящее время, в случае болезни, служат молебен в церкви, или дома, иногда соборуются.
Главная роща кереметей Кюртня-водож, Кыр-сир, матери и сыновей были у берега реки Юнги, повыше Троицкого посада версты на 3, или на 4. Когда я был еще маленьким, на месте рощи стояли только дубовые пни, а в настоящее время можно полагать, что и корней их уже нет. Главное место Яр-водож, Яуш-керемет и Икса керѳметя считалось на луговой стороне, поэтому козмодемьянские горные черемисы называли их заволжскими керѳметями. И при каждой деревне в оврагах были такие же местечки, где приносили кереметям жертвы.
У луговых черемис д.Уньжи общественного жертвоприношения кереметям но бывает, а у горно-козмодемьянских черемис, пока не разделились христианствующие с язычествующими, совершалось и кереметям общественное приношение жертв. Когда же стали смеяться и притеснять друг друга, тогда стали молиться кереметям скрытно. И горно-козмодемьянскиѳ некоторые закоренелые черемисы говорили, подобно луговым, что кюртню-водож и кюрсир ходят на войну помогать царю, что и царь поминает их во время войны.
От дедушки и бабушки слыхал я следующие раcсказы о происхождении кереметей.
Кюртню водож и кюрсир водож были беглые солдаты, они много разбойничали и обижали черемис, знали много наговоров, а поэтому поймать их было трудно. Наконец, когда окружили их со всех сторон, они залезли на дуб, который стоял на самом берегу Болышой Юнги, и оттуда сказали окружившим, что даже по смерти своей они будут их обижать — причинять разные болезни, и что не кланяясь им, черемисы не могут и жить. Потом с самой вершины соскочили в воду. После смерти их, по указанию ворожей, стали им приносить жертвы. Вследствие чего будто и образовался керемѳть, а до того времени у черемис будто бы но было керѳметя, и они молились только богам.
Про Яр-водож, Яуш-керемет и Иксажа или Икса кѳрѳмет, есть подобный же раcсказ, что и они из убитых разбойников сделались кереметями.
О Макар-керемете есть рассказ, что он был из числа коштанов, или кляузников, и любил судиться. У него было четыре сына. Он имел спор об земле, и пред тем, как придти народу на спорное место, он сделал на четырех углах спорной земли четыре маленькие погреба, в которые посадил сыновей своих, а чтобы это было но заметно, закрыл их сверху дерном и листьями. По прибытии народа, он предложил спросить у самой земли, чья она. Народ спросил землю, и сыновья его из погребов отвечают народу, что она Макарова. Народ, не зная что это говорят его сыновья, думал что в самом деле земля отвечает, а потому спорную землю отдал Макару.
по уходе народа,Между тем Макар не мог проводить народ скоро. Когда Макар открыл погреба, сыновья его оказались мертвыми — задохлись там. Потеряв сыновей своих, Макар и сам там же умор; после чего и образовался на том месте Макар-кереметь.
Не все козмодемьянские черемисы кереметю - Макару приносили жертву, но только в некоторых местах, и то небольшую.
козмодемьянскиѳ черемисы, когда бранятся, часто говорят Макарлык т.е. тебя бы для Макара (в жертву). И еще: Макар пӱтрен налын кэшашлык — Макар бы тебя пробравши утащил. Равно также и у луговых черемис говорят: кереметлык — для кереметя бы тебя.
Про луговых Царевококшайских, Уржумских и Малмыжских черемисских керtметей я не слыхал подобных разсказов.
Горно-козмодемьянские черемисы праздник Рождества Христова называют Шочьял, или Шортял. Шочь - значит родись; ял - селение или деревня; шочьял буквально будет значить селение рождения. Слово "Шортял" некоторые произносят шорок-йол, и переводят - овечья нога; по моему мнению, это толкование превратное 1*). Будучи сам из черемис, я с малолетства видал старинные обычаи черемис, когда еще горные черемисы вполне не усвоили христианские обряды, и когда праздник свой Шочьял они праздновали в ближайшую пятницу к празднику Рождества Христова, т.е. перед праздником или после праздника Рождества Христова. В самый день черемисского праздника Шочьял (Рождество Христово) в пятницу, бывало, как только петухи запоют, рано утром черемисы возьмут лопаты, пойдут каждый на свое гумно, и пригребут снегу на току кучками в виде как бы ворохов зерна, несколько десятков кучек, которыя называют "к м ш ы л", т. е. ворохами, или "к о п н а" т. е. кладями хлеба. Бывало дедушка мой и бабушка в этот день рано утром принесут денег на стол, копеечных, двух и трех копеечных монет, считая их рублями; если же принесут рублей 10-ть медных денег; из них изображают сотни и тысячи
1*) Истолкование автора едва ли верно. Кроме того, что этот праздник во многих местах называют шорок-йол (овечья нога), он исправляется и у чуваш. В Корневом Чувашско-русском Словаре Золотницкого (стр. 62-63) читаем: "Сорых овца.. Сорыг-оры (ора нога) овечья нога, обряд в третью пятницу от Николина дня зимнего" — Третья пятница от Николина дня самая ранняя - 21 Декабря, а самая поздняя — 27 Декабря. Толкование автора, общее у него с его земляками, горными черемисами, интересно в том отношении, что эти черемисы, ознаменовавшие себя христианским усердием, стараются и свое прежнее язычество приноровить к православию.
Примеч. редак.
рублей. Затем посылали нас ребят в сад под яблони, и мы ходили выше колен в снегу, трясли сучки у яблоней, приговаривая, что падает множество яблоков; изображали из себя, будто бы собираем яблоки; затем ходили в овчарню, где хватали овец за ноги с словами д и г и р п о т о м ы ш т э ж ы, ш а р о к т ӱ л ы ж о - чтобы овцы принесли ягнят двойнями и расплодились бы.
В этот праздник всегда варили пельмени, в которые клали копейки, и нарочно из лыка сделанные маленькие лямочки, какими водят телят, и обротьки (уздечки). Когда станут есть, если кому попадались деньги, то говорили, что он будет счастлив на деньги, будет богат; если же кому попадалась оброть, или лямочка, говорили будто этот будет счастлив на скотину, скот расплодится у него.
Так как козмодемьянскиѳ черемисы все без исключения пировали праздник "Шочьял" (Рождество), то они вечером все собирались в один конец деревни и, начав пировать с крайнего дома, ходили по порядку во все дома, не пропуская ни одного дома. Бывало, в который дом придут пировать по порядку, там водили ребят в овчарню хватать овец за ноги для того, чтобы овцы принесли двойни и расплодились. Старинные козмодемьянскиѳ черемисы придерживались таких суеверий и думали, будто бы если в этот день станут считать деньги — разбогатеют, если будут прикасаться к скотине со словами: чтобы расплодилась — и расплодится, на гумне если будут пригребать снежпые вороха, уродится хлеб и так далее.
У луговых черемис Царевококшайского уезда, и доселе существуют те же обычаи, но с небольшими разностями. Также праздник Рождества Христова делают по своему в ближайшую пятницу к 25 Декабря, в этот день также пригребают снежные вороха или клади только на поле, а не на гумне, как горно-козмодемьянские черемисы. Луговые черемисы повсеместно не пируют праздник "Шочьял" — но делают девичий праздник. Девицы перед праздником со всех домов собирают солод в один дом; там варят пиво, и в самый день праздника собираются в этот дом; туда же приходят пожилые мужчины и женщины, а девицы поют песни 1*), пляшут и угощают приходящих пивом, а приходящие за угощение и пляски дарят их деньгами. При этом для смеха переряжаются мужчины в женское платье, а женщины в мужское; иные наряжаются в стариков и старух; этих называют В а с л и - к у г у з а й, В а с л и - к у б а й т. е. дядюшка или старец Василий, тетушка или старушка Василиса.
В Черемисском празднике Шочьял больше ни каких выдающихся обрядов не бывает.
*) Песни, какие поют девицы в этот праздник, напечатаны в "Пособии к изучению Черемисского языка" Протоиерея Васильева; желающие там и могут прочитать их.
К числу черемисских праздников можно отнести еще русские святки и масляницу, хотя они не имеют религиозного характера, а только отличаются некоторыми суеверными гаданьями и всеобщим пьянством.
Луговые Царевококшайскиѳ черемисы масленицу празднуют с понедельника сырной недели до понедельника первой седмицы великого поста; при этом, кроме катанья на горах, никаких особых выдающихся обрядов не бывает; бывает только взаимное угощение.